Дела в России швах,
И при размазанных мозгах.
Мозгах!
Пальцы отстучали по столу мелодию. Второй куплет я посвятил более раннему событию.
Доцент любил дивчинку,
Олег и Настасинка
Одеты по старинке,
Истории плоды.
Но проявил слабинку:
Вдруг превратил дивчинку
В премерзкую картинку
Историк без балды...
Дела в России швах,
И при отрубленных руках...
Резкий обрыв песни. Как же я сразу не вспомнил? То есть оба события произошли сильно позже Борискиного отбытия, но здесь я всё осознавал. Однако оригинал пародии создан в шестнадцатом, через два года после расставания с современностью. Кто бы мог подумать. С датами я не в ладах.
Борис ударил по столу. Но не кулаком, а головой.
Толстое усатое лицо подняло на меня рассерженные глаза.
— Вы свихнулись, гражданин? Где вы откопали дебильный ужас, летящий на крыльях ночи? Придётся накормить вас вашим собственным рыбьим жиром.
— Я бы не отказался. Только дайте мне объяснить.
— Незачем! Сам вижу, что ты маньяк. Догадываюсь, что ещё ты написал. «Сиреневенькая глазовыколупливательница с переповыломанными ножками». Ты сочинил? Признайся, только честно.
— Ага, а ещё я повесил Колобка вместе с тётей Грушей.
Удар кулаком по столу.
— Сам сознался!
Памятливый читатель догадался верно. Свершилось то самое моральное падение. По крайней мере, его первая часть. (Забавно, что Бориска в гневе даже не поинтересовался, почему я пел девичьим голоском. Стоит учесть.)
Премьеру «Конька-горбунка» я не застал, но недавно читал ругательную монархическую статейку от самого Пуришкевича. Её сопровождал кадр с царём-Ефремовым, со злющими глазами. В точности как у Бориски.
— Прощаю. Но в следующий раз пощады не жди, — ответил грозный начальник бывшему другу-коллеге.
Культур-мультур пока не завершился. Глебатин считал себя ответственным за юный синематограф (или тауматограф, и ещё много синонимов), в котором нет даже «Понизовой вольницы». Важной теме мы посвятили вечер того же сентябрьского дня. Необычной идеей стала инверсия ремейков.
От бурной эмоции Борис отошёл, но иногда ноздри раздувались. К слову, его смущал мелкий случай. Я подметил, что будь Ломанов-Глебатин лысым и в очках-консервах, своими усами и полнотой он напоминал бы Доктора Роботника. Слушаем ответ: «Ты не мог сказать, что усами я напоминаю двух братьев-итальянцев, коллег Афони? Следи за словами, умник».
Инверсия ремейков. Депутат-вельможа рассказывал план и время от времени сверялся с ноутбуком.
— Комедия «Господа положения». Хитрованец по кличке «Приват-доцент» вместе с приспешниками украл у археологов шлем Александра Македонского, пока они глазели на учителя истории с поломанным стулом. Главарь оказался двойником мещанина Трошкина, героя Плевны. Ради успешного сыска Трошкина записали в сыскные агенты и внедрили в острог на место Приват-доцента.