– И потому вы треплетесь, как придворный шут.
– Ваши слова можно считать комплиментом. Я знавал нескольких придворных шутов. Весьма влиятельные люди.
– И что мне теперь делать? – спросила Алия.
Похоже, она была готова расплакаться.
– Ну, если найдем воду – умоешься, – предрек Кестель.
Дунтель отошел на шаг, чтобы не запачкаться, и добавил:
– Я бы на это в особенности не рассчитывал.
Как ни странно, воду нашли. Просто из стены била струя чистой воды, стекавшая в небольшой бассейн.
– Мне кажется, Лабиринты протягивают вам руку примирения, – с удовольствием сообщил Дунтель. – Ужели вы оттолкнете ее?
Алия что-то буркнула и впервые в присутствии Дунтеля сняла маску. Алии пришлось помучиться, было трудно со связанными руками.
Дунтель поклонился и замер, весь воплощенное обожание. Кестель развязал ее, чтобы она смогла умыться.
Если Алия рассчитывала на скромность спутников, то просчиталась. Оба без стеснения пялились на то, как она умывается.
– Она и вправду красива, – шепнул Дунтель. – А еще наш общий друг говорил, что она очень уж опасна.
– Хм, – сказал Кестель.
Алия постирала плащ. Наверное, в воде было что-то растворено, потому что отстирывались нечистоты с легкостью.
– Он мне рассказывал о том, что наша госпожа сделала с вами. И вспоминал о кое-каких еще фактах вашей, э-э, жизни.
– Ребиер слишком много болтает.
– Я кое-что знал и сам. Мои родственники вспоминали о вас.
– Родственники? – удивился Кестель.
– Вы проникали за границу их мира, которую они могут перейти лишь однажды – и безвозвратно. С вашей точки зрения, каково это, умирать? Я прошу прощения за бестактность, но вряд ли когда-либо встречал человека, пережившего подобное. То бишь столько раз пережившего умирание.
Кестель не ответил.
– Так вы мне не расскажете?
Кестель молчал.
– Жаль. Я разочарован, но понимаю вас.
– Наверное, рано или поздно вы сами узнаете, каково оно, – сказал Кестель.
– О да, иначе и быть не может. Уж в этом я уверен. Прошу прощения за нескромность.
Алия закончила умываться, и Кестель, к немалому ее раздражению, опять связал руки. Алия не стала надевать маску, но закинула ее за спину. Путники двинулись вперед по коридору, казавшемуся бесконечным.
– Собственно, с такими способностями вы могли бы попробовать и за Белые двери, – предположил Дунтель. – Если не вы, кто же еще сможет принести знание о том, что за ними?
– Как-то я не пылаю желанием.
– Для всех смерть – это раз и навсегда. А для вас лишь временное неудобство. Когда я об этом размышляю, то меня охватывает некоторая радость.
– Меня – нет, – отрезал Кестель.