В другом сне Юрию отказывают в зачислении в отряд будущих космонавтов: «“Воля к победе, выносливость, целеустремленность. Вносит дельные предложения. Постоянно уверен в себе, в своих силах. Работает результативно. Развит весьма гармонично. Чистосердечен. Чист душой и телом. Вежлив, тактичен, аккуратен до пунктуальности. Интеллектуальное развитие высокое. Прекрасная память. Выделяется среди товарищей широким объемом активного внимания, сообразительностью, быстрой реакцией...” Все это хорошо, Гагарин, но, во-первых, ваша фамилия дворянская. Все равно что первым полетит в космос какой-нибудь Оболенский или Юсупов. А во-вторых, и это существеннее, вы провели детство на территории, оккупированной врагом. Так что извините...»
Примерно такие наметки. И Незримов уже вовсю рисовал и рисовал эпизоды, как всегда делал перед началом работы над фильмом. Но заявки не принимались, от режиссера и сценариста требовали других идей, они их подкидывали и снова получали отказ. В Каннах приз за лучшую режиссуру получила советская кинорежиссерша Юлия Солнцева, главным образом потому, что сняла первый отечественный широкоформатный игровой фильм «Повесть пламенных лет», и Незримов решил, что фильм о первом космонавте надо тоже снимать в цвете и в широком формате:
— Поймите, ведь само событие широкоформатное!
— Это ежу понятно, но дайте приемлемый сценарий, а не всякую там мистику.
Почему никто не хочет снимать о первом космонавте, вызывало недоумение. Американцы бы уже заранее сняли такой фильм и выпустили тотчас после полета. А наши не чесались. Как и в случае с войной 1812 года. Фильм по роману Толстого вовсю снимался, но не у нас в России, а там, в США, будто Бородинское сражение состоялось где-нибудь в штате Канзас.
В июле под председательством Юткевича промелькнул второй по счету Московский фестиваль, он проходил в новом главном кинотеатре столицы — только что открытом гиганте «Россия», возведенном на месте снесенного в тридцатые годы Страстного монастыря. Главный приз дали Чухраю за «Чистое небо», в котором главный герой актера Урбанского тоже оказался в плену, его лишили звания Героя Советского Союза, но в финале он раскрывает ладонь, а на ней сверкает возвращенная золотая звезда. Незримов снова талантливо выступал в роли зрителя, а не участника. Сидящая рядом жена только вздыхала:
— А мог бы ты на его месте...
Она снова перестала следить за своим весом, быстро набирала утраченное в прошлом году телесное добро, в черное платье Сильвии ей теперь влезть все равно что слону в «Запорожец» — появился тогда такой автомобиль-малявка, предмет многочисленных анекдотов и острот, типа «еврейский броневик» или «мини-Т-34».