— Зато ты с твоими заработками можешь подкопить на эту букашку, — усмехалась Вероника. То, что у многих уже имелись автомобили и дачи, а у ее мужа нет, входило в общий комплекс Эоловых недостатков.
— Ты в него не залезешь, — столь же беспощадно отвечал потомок богов.
— Да больно надо позориться! Ты бы хотя бы шубу мне купил.
— Сначала определись с размером, о волшебный фонарь моего сердца.
— Хамло!
И действительно, какой прок покупать шубу на один сезон, а на следующий она уже станет мала? Песня «Широка жена моя родная» вновь вернулась к слушателям программы радио «Эол».
Счастье приходит, когда ты уже отчаялся его ждать и не ждешь. Осенью вызвал к себе Сурин. Ну, думалось, опять предложит помрежика или ассистентишку, а он:
— Эол Фёдыч, ты у нас, кажется, просил дать тебе про войну двенадцатого года?
— Просил.
— Пляши. Фурцева посмотрела твоего «Не ждали», понравилось, спросила, что сейчас снимает этот режиссер, я и сказал, что про двенадцатый, к юбилею. Она: очень хорошо, а то все как-то забыли про славную страницу нашей истории. Ну что, за год успеешь?
— Конечно, успею, — мгновенно ответил Эол, а сам подумал: «Вот суки! Дотянули. Хрен тут чего успеешь!»
— Ну и ладненько, тащи сценарий.
Мгновенно впряглись с испанцем развивать имеющиеся наработки, арендовали домишко возле Бородинского поля, нашли специалистов-консультантов, Ньегес накатал сценарий, его одобрили, все закружилось как во сне. Снимать начали уже в январе юбилейного года. Но как тут успеешь, сволочи! Кино дело долгое, сани надо не летом готовить, а уже весной, как только снег растает.
Однако будто кто-то незримый помогал ему, и не будь он убежденным атеистом, то забубнил бы про ангела-хранителя и небесных помощников. Да и какой он, его небесный покровитель, если нет такого православного святого — Эол. А может, есть? Заглянул в святцы: Эварист есть, Элизбар, Элладий, Эразм, Эраст, даже Эрос имеется! Смешно вообразить себе: священник батюшка отец Эрос. А Эола нету. Ну и слава Богу. Бог ветра мой покровитель!
Маргарита лежит в своей спальне, печально смотрит на то, как в окне брезжит рассвет. Начинаются титры: «Бородинский хлеб». Сценарий Александра Ньегеса. Режиссер-постановщик Эол Незримов. И так далее. Дверь тихонько открывается, Ласунский украдкой входит, раздевается, ложится рядом с женой и делает вид, что уснул. Его играет Олег Стриженов, одна из его немногих отрицательных ролей в кино.
— Поль, — печально произносит Маргарита, — мы женаты с вами меньше года, а вы уже завели себе любовницу? Ну что вы молчите? Делаете вид, что давно спите? Не надо, я не спала и слышала ваш приход. Скажите же что-нибудь. Ну? Имейте смелость признаться.