Эолова Арфа (Сегень) - страница 36

Потомок богов сел на свое место рядом с испанцем.

— Ну ты и дурак! — прошипел Сашка. — Плакала наша с тобой теперь «Кукла». И я дурак, что с тобой связался.

— Можешь отвязаться, — огрызнулся Эол и отодвинулся на полметра. Но Матадор посмотрел на него, усмехнулся и придвинулся плотно-плотно:

— Вот уж фигушки! Тонуть так вместе.

Герасимов тем временем пришел в себя и заговорил:

— Друзья мои, как вы думаете, что это было сейчас?

— Хамство, — первым произнес Петька Тодоровский. Перепугавшись тогда, 1 апреля, он до сих пор таил злобу и на Рыбникова, и на его сообщника. Знал, что сегодня Незримов будет высказывать свое мнение о «Сельском враче», и явился послушать.

— Неосмотрительность, — добавил Сегель.

— Самонадеянность, — возмущенно вставил свою оценку Кавтарадзе.

Остальные молчали.

— Под суд его! — съёрничал Швырёв.

— Под суд? — сузил глазки Аполлинариевич. — За что же под суд? За правду? За честность? За прямоту? А ведь такими, как Незримов, были мои герои-молодогвардейцы. Такие прямо скажут высокопоставленному подонку, что он подонок, а не станут лебезить во имя своего шкурного будущего.

Чем больше говорил Папа, тем с большим восторгом смотрела на него Мама, а вместе с ней и все их дети.

— Так что не под суд, а скажем товарищу Незримову спасибо, — закончил Герасимов длинную похвальную речь. — Эпиталаму в его честь мы слагать не станем, а на следующих занятиях поговорим обо всех режиссерских и операторских приемах, названных им. А коли что забудем, он нам напомнит. Так, потомок богов?

— Хорошо, Сергей Аполлинариевич! — воскликнул Эол. И добавил: — И вот еще. Там у вас старый врач говорит о том, что у него отказывает сердце, а при этом курит. И у зрителя возникает вопрос: «А не дурак ли ты?»

Тут уж все вместе захохотали и Мама, и Папа, и все их дети.

— Незримов, тебя ничем не прошибешь! — кричал Герасимов.

Вскоре под руководством мастера начались съемки дипломного фильма Незримова и Ньегеса. Поскольку там зима постепенно переходит в весну, то и снимали в хронологическом порядке. Сцену Ворошилова с Тимошенко разыграли актеры из «Сельского врача» — Григорий Белов, что играл того самого курящего пожилого врача, и Виктор Ключарёв. Шаталова сыграл Захарченко, Громова — Маренков, Лосева — Гущин из мастерской Ромма. Врача Мезгирёва должен был играть Рыбников, но в феврале он сильно обиделся на Эола, когда тот недружелюбно выразился в адрес Ларионовой:

— Да надоел ты со своей тоскливой любовью, Коля! Найди себе другую, зачем тебе эта вертихвостка!

— Но-но! А по морде не желаешь ли?

— Извини. Просто я тебе друг, и мне тебя жалко. Драться с тобой не хочу.