— Голубчик, все, что до сих пор снималось в нашем кино, все пока еще пустое место. Вы смотрели Брессона «Дневник священника»? А «Сказки туманной луны после дождя» Кэдзи Мидзогути? А «Семь самураев» Акиро Куросавы? Вот это уже что-то. Но кино ждет своего Наполеона.
— И этот Наполеон вы? — хмыкнул потомок богов.
— Разумеется, я, — ответил пижон, ничуть не смущаясь. — В вашем фильме, если честно, мне понравились только медицинские термины, которыми сыплет хирург. «Тампонада сердца»! Это же поэзия!
У самого Эола вот-вот могла наступить тампонада — до того нестерпимо чесались кулаки врезать этому хлыщу.
— А сами вы кто будете?
— Буду? Величайшим кинорежиссером. А пока можете меня просто называть Андреем.
— А фамилия? Чтобы не пропустить на афишах.
— Тарковский.
— Тырковский? — Эол не сдержал усмешки: подходящая фамилия для такого, который все тыркает и всюду будет тыркаться. И ничего никогда не добьется.
— Тар, — поправил стиляга. — Тарковский. Запомните эту фамилию.
— Учитесь на режиссера? Или сам с усам?
— Учусь пока что. На режиссерских курсах. У Ромма.
— Это хорошо.
— Да ничего хорошего. Так, для корочки, чтобы разрешали снимать. А в остальном я лучше всех вижу, как надо делать кино. Сейчас курсовую снимаю по рассказу Хемингуэя.
— Понятно, это сейчас самый модный писатель.
— И, к счастью, один из лучших. Коротко, лаконично, каждое слово в цель. Знал я одного такого на Курейке, и внешне одно лицо, и говорил так же, только по существу. И кино надо снимать только по существу, а не так, для фестивальчиков.
— Где? На Курейке? — взвился Незримов.
— На Курейке. А что?
— И что вы там делали?
— Золотишко добывал.
— В каком году?
— Да сразу после смерти усатого.
— В пятьдесят третьем? А я в пятьдесят втором! Коллектором. Там же, на Курейке. Туруханский край.
— В негрозолоте?
— В нем самом.
— Брат! — Тарковский вскочил, бросился на Эола, крепко прижал его в свои объятия.
Эол в душе испытал настоящую оттепель, особенно от этого слова «негрозолото», как он и его подельнички добытчики называли организацию, к которой были приписаны, НИГРИзолото — Научно-исследовательский геолого-разведочный институт золота. А сами себя — неграми.
— Ну здорово! Давай на «ты»? — ликовал Тарковский.
— Разумеется! Надо же, ты по моим следам на другой год прошел. А я, представляешь, еще три минуты тому назад собирался тебе от всей души рыло начистить!
— Ну здорово, здорово, — смеялся пижон. — А вот и Васька пожаловал! Вася, иди сюда, я тебя с еще одним негром познакомлю. Эол Незримов, кинорежиссер.
Васька оказался тоже из мастерской Ромма, снимался в роли боксера в дипломной работе Тарковского, сибиряк, лицо такое крутое, поросят бить можно. Стеснительный, немногословный.