— С тобой всё в порядке? — спросил Арчен.
— Со мной — порядок. Это у них там порядка нет. Чумных они куда-то запрятали, но те, кто остался, сплошь больны, а если таки дальше пойдёт, все перемрут.
«Вот и хорошо», — новый повелитель не сказал ни слова, но не надо быть волшебником, чтобы понять несказанное.
— Там почти у всех мастит, — продолжала тараторить Пася, — даже у нерожавших.
— Это ещё что за зверь?
— Ну как же, видел, у кого жёлтая чума, то всё лицо в нарывах, и тело тоже. А у женщин, даже если чума не проявляется, самые худшие нарывы на груди. Особенно у любимой жены, сиськи так раздуло, слёзно смотреть.
— У кого сиськи раздуло? — спросил Арчен.
— Ой, чо скажу, ты не поверишь! У этого барониссимуса жён, что пиявок в грязной яме. И все разные. Жена первая, жена главная, жена любимая, ещё какая-то. Куда ему, задохлику, столько? Они, может, и ничего девки, но у них там жарко, душно, курильницы всюду, ещё хуже, чем тут было. А стоило мне потребовать, чтобы окна отворили, как они крик подняли, мол, холодно, сыро, с улицы пыль заразную нанесёт. А у той жены, которая любимая, сиськи горячие и твёрдые, как камень. Это же больно, а служанки ей грудь перетягивают, от чего ещё хуже становится. Чумы нет, но ведь ясно, что это Окаян девку отравляет. Я им так и сказала:
Он ужасно отомстит,
Он устроит им мастит.
Будет тело, как гранит,
В монолите трещины,
Ах, какой у вас мастит,
Дорогие женщины!
— Пася, ты и стихи умеешь?
— Я всё умею, когда лечить нужно. Я им по-всякому говорила, что делать, а толку? Припарки ставить надо с капустным листом, он воспаление оттягивает. Тут вопль поднялся осмысленный, мол, капустный лист средство мужицкое, благородную даму им лечить не по чину. А чем по чину, спрашивается? В левой сиське у её уже не просто воспаление, там гной переливается. Нарыв надо срочно вскрывать, а то пропадёт дурында, особенно, если ей грудь туго бинтовать. Ну, я и вскрыла… — Пася помолчала и добавила: — абсцесс.
— Чем? У тебя же нет инструментов.
— У меня всё есть. Я понимаю, что больно резать по живому, но ведь не только сама любимка, но все девки, сколько их там было, возопили и кинулись меня за руки хватать. Какое тут может быть лечение? Ну, я им показала, что не только вежличать умею. Так гикнула, что у них все стёкла в покоях повылетели. Я на Хотича так не орала.
— И что дальше?
— Ничего. Пришёл ихний калека, ты его видел, и сказал, чтобы я сюда шла.
— Правильно. Сейчас будет обед, а завтра с утречка домой пойдём. Я договорился, войны не будет.