— Ты же хотел отдохнуть! Сколько можно? — взмолилась Мурава.
— Ночью наотдыхаюсь. Я, пока светло, хочу лапника нарубить, расширить шалаш.
Мурава вздохнула. Она давно поняла, что спорить с сыном бесполезно.
Прошло едва пять минут, как снаружи раздался крик:
— Мама!
Арчен, спотыкаясь, тащился к дому. Лицо и руки были густо покрыты чёрной сыпью. Чуть ближе стало видно, что эти точки живые, они непрерывно движутся, пересыпаясь с места на место.
— Не подходи! — крикнул Арчен. — Это блохи! Заедят!
— Крин, — крикнула Мурава, — тащи кипяток! Арчи, раздевайся! Всё, всё снимай!
Жизнь в лесу всё равно остаётся человеческой жизнью. Вечером Мурава собиралась сполоснуть черномазую Пасю, и Луру, которая снова влезла в грязь. Для этого она сотворила тазик, даже не деревянный, а словно из луба. В этот тазик была брошена одежда Арчена и залита водой, как раз в пору закипевшей. На поверхность всплыли сонмы погибших блох. Но множество насекомых остались на Арчене. Они облепили спину, ноги, бока; лезли в глаза и уголки рта. Арчен извивался, пытался растирать себя ладонями, но с блохами так не справишься, Арчен только сильнее расчёсывал свербящее тело.
— Потерпи, я сейчас! — Мурава подхватила брошенный махайр и побежала вглубь леса.
Дивное зрелище: женщина с кривым мечом в руке, бегущая сквозь дьявольскую чащу.
Вернулась она и впрямь через минуту с несколькими ветками можжевельника. Это чудесное растение, его ещё называют вересом, не признаёт никакой нечистоты. Даже в дьявольской чаще вересовые купы не таят опасности и могут использоваться как лекарство.
Крин поспешно вынесла остатки кипятка. Над можжевеловыми ветками поднялся ароматный пар. Пока ветки не остыли, Мурава принялась хлестать сына по спине, ногам, даже по лицу, изничтожая кусачих насекомых.
Распаренного и опухшего от укусов Арчена затащили в шалаш и уложили рядом с Кудрей, который почти весь день спал без просыпу. Резанные раны на второй день воспаляются. Лучшее лечение в этом случае — сон. Кто именно из четырёх взрослых и малолетних женщин усыпил раненого, они и сами не могли сказать, но Кудря не проснулся, даже, когда Арчена укладывали рядом.
— Теперь рассказывай, что там приключилось, — потребовала Мурава, когда удалось вздохнуть спокойно.
Нечего там рассказывать. Хотел нарубить лапника, шалаш улучшить. Выбрал ёлку, у которой ветки низко. И только первую ветку срубил, как сверху эти сикорахи посыпались, сплошным дождём. И тут же жрать принялись. Остальное ты знаешь.
— А это что? — спросила Пася, показав флейту, которую Арчен зачем-то хранил.