— Тебя похитили с поезда. Спасли от топора. Сегодня я прочитал в BNN твой некролог. Таким образом ты получаешь от них новую личность, новую жизнь… Знаешь, что это значит? Это значит, что ты присоединился к мизантропам. И знаешь, что это еще значит? Что волей-неволей ты стал моей связью с ними. — Через некоторое время он добавил с нажимом, все еще глядя на Мока с собачьей перспективы: — И только ты можешь их уничтожить!
— Зачем мне их уничтожать? — спросил Мок. — Ты сам заметил, что я начинаю новую жизнь с новой личностью. Без них я был бы преступником, а так стану бы господином, буду счастлив, буду иметь все… Потворствую самым диким желаниям… Зачем мне уничтожать моих благодетелей и служить тебе, а потом снова оказаться за решеткой? Ты бы спас меня от тюрьмы? Ты когда-нибудь помогал мне? Я тебе чем-то обязан? У меня есть выбор: наслаждения или служение Мюльхаузу. Быть королем или твоим псом. Думаешь, что я ошибаюсь и выберу последнее?
— Сам себе ответь. — Мюльхауз сел по-турецки и дрожал от холода. — Спроси себя сам. Я хочу быть верным псом правосудия, потому что я считаю тебя таким, или бесформенной гнидой, чьей жизненной целью будет усиление своего блаженства?
— Ты такой моралист, сукин сын… — Мок встал, а лицо его набрякло от гнева. — Тогда скажи мне, двух женщин, которых убил руками твоего клеврета, ты выбрал намеренно или случайно? Ты проверил, есть ли у них дети, живы ли их родители, кто-нибудь будет по ним плакать? Тебе было все равно? Ты сказал себе: «блядь это блядь»? О чем ты думал, когда на месте преступления смотрел на опухшие десны и выбитые зубы?
— Они это заслужили, — жестко сказал Мюльхауз. — Я пошел к ним с моим сыном после его аттестата. Я выбрал их случайно. Из архива твоего децерната я взял первый попавшийся адрес. Я хотел, чтобы после окончания школы Якоб стал мужчиной. Чтобы закрепить экзамен на зрелость. Зубы вылечил с противоположных увлечений натур, которые у него я видел с детства. Когда я оставил его самого у этих шлюх, услышал взрывы смеха. Они смеялись над ним, понимаешь? Якоб выскочил из их убогого чердака, вырвался и убежал. Я подробно расспросил их, над чем они смеялись. Тогда они рассказали мне о своем первом контакте с Якобом. За несколько недель до этого двадцать гимназистов встретились с ними в какой-то мерзком отеле. Среди этих ребят был Якоб. Его покинули мужские силы. Уже тогда над ним смеялись. Ты знаешь, что такой смех может сделать с уязвимым юношей? Они заслужили кое-что похуже, чем вырвать зубы на живую! — Мюльхауз встал и начал махать руками, а его мертвое лицо стало багровым. — Понимаешь, ты, сукин сын, они сделали моего Якоба педерастом!