* * *
Доходил второй час. Время тайных визитов в борделях и апогея пьянства в нелегальных барах. В это время порядочные супруги уже давно спят, а непорядочные приобретают или передают сифилитическую заразу. В этой поре утомленные чахоточные шлюхи на Мостках теряют остатки надежд на клиента, старые ляфіринди[56] проститутки в малинах, никому не нужные и равнодушные, заглядывают пьяницам в глаза, непокорные студенты и украинские радикалы произносят путаные тирады, осуждая общественный строй, азартные игроки, проиграв все до нитки, стоят в подъездах с пистолетом у виска, а больные, измученные бессонницей полицейские ведут безнадежные расследования.
Попельский мчался на своем «шевроле» сквозь ночной город и улыбался сам себе. Он любил это время львовских батяров.
Комиссар начал от склад машин на Пекарской, 13. Кроме кооператива «Инструменты» на Казимировской, это было первое из двух подозрительных мест, которые только что назвал ему мастер Букета.
Попельский припарковал авто и, не выходя из него, внимательно осмотрел здание. Оно было чрезвычайно искусно и симметрично спроектировано. Похоже было, что к главному зданию прилепили одноэтажный домик, увенчанный с обеих сторон большими балконами. Полицейский вышел и прочитал вывеску над подъездом. «Ал. Сокальский. Машины и инструменты». Надпись на витрине сообщала, что склад и магазин предлагают «арматуру, насосы, различные газовые и водопроводные трубы, а также инструменты, машины и технические устройства для разных потребностей». Нигде и слова не было об аренде инструментов.
Комиссар прошел мимо спущенных жалюзи на дверях и окнах, а потом завернул на двор. Справа были двери, которые могли вести в склад с другой стороны. Но не заметил рядом ни одного звонка. Попельский чиркнул зажигалкой и в ее свете внимательно осмотрел дверь. Они оказались замазаны каким-то маслом и заржавели. Над ними виднелась надпись «Служебный вход». Вернулся к машине и вытащил из нее экземпляр «Нового века», который оставил там в воскресенье. Обернул ладонь газетой, чтобы не запачкать руку, и несколько раз грохнул кулаком в дверь. Почти сразу послышался лай собаки и шаги. Дверь приоткрылась, и в щели, перегороженной цепочкой, Попельский увидел юношу в форменной фуражке, а за ним — большую собаку. Молодой сторож присмотрелся к значку Попельского, убрал куда-то овчарку и шикнул на нее. Потом впустил полицейского внутрь.
Они оказались в маленьком коридорчике, откуда несколько ступенек вело в большие сени, загроможденные ящиками. Слева находилась комнатка сторожа, где стояла настольная лампа, которая была единственным источником света в темном помещении.