— Что такое! — рявкнул он. — Нападение! Караул, полиция!
— Это я полиция. — Попельский отскочил и направил браунинг на мужчину.
— Как раз вовремя, потому что я как раз на работу фалюю[60]. — Мужчина усмехнулся. — А что случилось? Может, того нашли, что у меня документы заіванив[61] полгода назад, а, пан начальник? Полиция не спешит, или поступает справедливо…
— Где у вас вытащили документы?
— Да я знаю где! Где-то на Клепарове. Да я накиряный был!
Попельскому случилось несколько раз в вагоне неожиданно утратить мужскую силу. Когда все эти упражнения, напряжение мышц и замедление заканчивались позорным бессилием.
Обычно он добирал тогда бутылку водки, чтобы напиться. Но сейчас у него не было при себе ни капли алкоголя. Хотя жаждал его, как никогда.
Громкий детский плач разбудил Риту Попельскую. Она открыла заспанные глаза. Ежик в своей кроватке трепал сетку и пытался из нее вылезти. Характерный запах и ползунки, обвисшие между ножками мальчика, свидетельствовали о здоровой и регулярной пищеварительной функции.
Рита тяжело поднялась и села на огромном супружеском ложе. Посчитала дни и поняла, что сегодня бесполезно надеяться на помощь Ганны, которая в последнее время распределяла обязанности между двумя семьями. Никто мне сегодня не поможет, никто не уймет ребенка.
Оперлась локтями на колени, а лицо, еще теплое со сна, спрятала в ладонях. Ей не хотелось вставать и смотреть на свою изысканную спальню с темно-коричневыми обоями в золотые цветы, не хотела видеть большую хрустальную люстру, над которой вверху стреляли из луков маленькие амурчики, не желала смотреть на геометрические картины, изображавшие какие-то цилиндры и конусы, которые двигались по эллиптическим орбитам. Хотела лишь прижаться лицом к маленькой кружевной подушечке, на которой спала еще с детства. И заснуть, да, заснуть! Спать долгие часы, а еще лучше — проспать целый день, чтобы не думать, не вспоминать прошлого, ничего не делать и не выполнять простых, идиотских домашних обязанностей, каждая из которых ассоциировался с чем-то отвратительным, болезненным, невыносимым!
Однако был тот, кто безжалостно не давал Рите заснуть, кто несколько раз будил ее этой ночью, кого невозможно было упросить, задобрить, кто был полон неуемной энергии. Ежик стоял в кроватке, вонял и неистово орал.
Рита взяла ребенка под мышки и понесла мыть. Поставила малыша в ванную и открыла кран. Сняла ползунки и пеленку. Из нее выпала вонючая кучка. Бурлящий поток воды подвинул ее к стоку, который сразу забился. Вода в ванной стала грязной и начала подниматься.