– Вероятно, он был в шоке от моего знания английского. Я пытался поговорить с ним по-английски
– Вы знаете английский, Михаил?
– Да, как и все в объеме школы. Вы кстати знаете, что в Российской Империи учили французский, при Сталине в основном немецкий, а сейчас, более семидесяти процентов советских детей учат в школе английский язык?
На самом деле – одно из мероприятий, которые я задумал в сфере образования – усиление языковой практики. Каждый выпускник ВУЗа должен владеть английским свободно. И это не преклонение перед кем-то или чем-то. Это просто деловая необходимость. Знание языка – это просто знание языка и ничего более. Но если у нас к девяностому году будет хотя бы несколько миллионов специалистов с разговорным английским – многие вещи пойдут проще.
Тэтчер медленно кивнула
– Я этого не знала, Михаил. Что ж, это радует. Наши дети смогут понимать друг друга… хотя вряд ли.
– Почему?
– Можно знать слова, но не понимать их сути.
– Например?
– У нас разное понимание слова "свобода", Михаил.
– Вот как? В чем же?
– Например, в том, что вы не выпускаете евреев в Израиль, как мы говорили.
Не помню, но ладно.
– В Израиль? Миссис Тэтчер, на вашем месте я бы навел справки. Сколько евреев из тех, кто прибывают в Вену, а потом в Рим – действительно едут в Израиль единицы, в основном все едут в США. Выезд в Израиль как национальный очаг – это миф, предлог.
Тэтчер явно не ожидала такого ответа
– Да но это их право, выбирать куда поехать.
– Да, но ложь не делает им чести. В любом случае мы будем работать над этим, в том числе с правительством Израиля.
– Да, но у вас нет дипломатических отношений!
Опа…
– Отношения все равно есть, пусть и не дипломатические.
Тэтчер явно насторожилась
– Вы хотите идти на сближение с Израилем? А как же арабы?
– Я сторонник мирного урегулирования на Ближнем Востоке. И палестинцы должны получить свою землю назад – именно ту, с которой их согнали. Это же нарушение права собственности!
Тэтчер опешила
– Признаюсь… это весомый аргумент – сказала она – необычно слышать его от… коммуниста.
– В нашей стране тоже есть собственность и права на нее, как и в любой другой.
– Да, но эти права намного менее… весомы, чем у нас.
– В чем же?
– У вас, например нельзя заниматься предпринимательством.
– Возможно, это стоит исправить.
…
– Ленин не был против предпринимательства. А я ленинист, я много читал Ленина и размышлял над написанным.
– Но против чего тогда был Ленин?
– Против эксплуатации. Кооператив, например – любого рода, когда рабочие одновременно и собственники, и работники – это не эксплуатация. Если человек или семья работает сам на себя – это тоже не эксплуатация. Мы должны вернуться к ленинским принципам, от которых вынужденно отступили когда-то. Впрочем, Ленин допускал и бизнес – это называлось НЭП, новая экономическая политика.