[119].
23 апреля. После того как был застрелен кокошниковый тигр – об этом я уже написал, – я вернулся в лагерь и никого там не застал, кроме мальчика и его кошки, что все это время следовала за нами. Мальчуган приманил ее на колени и сидел спиной к костру, как это было у него в привычке, когда он не хлопотал по хозяйству. Я был очень доволен тем, как мне удалось покончить с кокошниковым тигром, и принялся рассказывать об этом в подробностях. Я даже подошел к ним и стащил кошку с его коленей, чтобы на ее тельце показать, куда именно попали мои пули. Кошка изогнула голову и вонзила зубки мне в руку. Еще вчера, когда я пристрелил медведя-трупоеда, рука не сильно болела, но сегодня воспалилась. Я присыпал рану порошком антибиотика и крепко перевязал ее.
24 апреля. Рука все еще в плохом состоянии, как это можно видеть и по моему почерку. Не знаю, что б я делал без мальчишки. Он с самого начала взял на себя большую часть работы в экспедиции. Он делал все[120]. Сегодня мы поговорили о том, чтобы разобрать лагерь и подняться выше по течению, и решили остаться здесь по крайней мере на сегодняшний день, а завтра сняться с места, если только руке не станет хуже. Это хорошее местечко. Здесь растет дерево – это всегда добрый знак, – и к реке спускается длинный травянистый склон. В этом месте течение очень быстрое, вода сладкая и холодная. Мяса вдоволь – мы питаемся тушей гарцующего пони и подвесили на ветвях другого дерева в паре километров отсюда бедренную вырезку, на тот случай, если кто-то еще будет голоден. Немного выше по течению река скрывается в тесном ущелье – я его вижу даже отсюда.
25 апреля. Мы разобрали лагерь. Большую часть работы, как и всегда, выполнил мальчик. Он перечитал мои книги и теперь задает мне вопросы. На некоторые из них я не могу толком ответить.
26 апреля. Мальчишка погиб. Я похоронил его в таком месте, где его никогда не найдут, потому что, взглянув в его мертвое лицо, понял, что не верю в незнакомцев, что обыскивают чужие могилы [121]. Вот как это случилось. Вчера около полудня мы вместе вели мулов по узкой тропе, что бежит вдоль южного отрога ущелья. Здесь оно двухсотметровой глубины, очень узкое, и река стремительно несется по узкому руслу, берега которого сложены красным песком и сколотыми камнями. Я напомнил ему, что раньше он утверждал, будто мы все еще слишком низко по течению, чтоб надеяться найти священную пещеру Свободных, но он сказал, что тут могут быть и другие такие пещеры, и полез на скалу. Я видел, как он оступился и стал падать. Он попытался зацепиться за скалу, потом коротко вскрикнул и полетел в пропасть. Я привязал мулов и пошел искать его, рассчитывая, что в тихой воде он сможет выбраться на поверхность. Путь вниз по течению оказался долог. Там прямо на скале росло большое дерево, вода доходила до его подножия, и один из корней оно выставило так, что тело моего друга зацепилось за него.