Теперь я должен признаться, что солгал. Даты на этой странице, как и на предыдущей, неточны. Сегодня первое июня. Я долго ничего не писал в этом дневнике, и наконец вчера ночью мне явилась мысль, что неплохо бы взяться за него снова и описать все случившееся. Как видите, моя рука все еще плоха. Я не думаю, что она полностью заживет, хотя выглядит нормально, а шрама не осталось. Мне трудно что-то поднимать и удерживать.
Итак, я похоронил мертвого мальчика в пещере на крутой скале у реки. Думаю, он остался бы доволен, да и медведи-трупоеды туда не доберутся [122]; они умеют переворачивать большие валуны, но карабкаться по скале, как человек, не могут. Мне понадобилось три дня, чтобы отыскать пещеру. Тело я водрузил на одного из мулов. Я также убил кошку и положил у ног мертвеца.
Я обнаружил, что мне непривычно писать вот так – не то чтобы от руки, а записывая свои мысли. Я, конечно, записывал интервью, делал заметки насчет планов посетить священные места, но своих мыслей на бумагу не изливал. Это в своем роде восхитительное ощущение. Теперь мне больше не с кем поговорить, и никто не прочтет написанного мною.
Мы – пара мулов и я – теперь передвигаемся куда медленней, чем раньше, когда он был жив. Мы идем только три или четыре часа по утрам, а в холмах всегда есть зачем остановиться и на что посмотреть – красивые места с тенистыми деревьями или папоротниками, места, где можно поискать пещеру, или глубокая естественная дыра, где водится рыба. С тех пор как он умер, я перестал убивать крупных животных – питаюсь только рыбой или маленькими зверьками, на которых расставляю ловчие сети, сделанные из вычесанных у мулов хвостовых волос [123]. Несколько раз мои ловушки кто-то обчищал. Но я не сержусь. Думается, я знаю, кто эти воришки.
В этой местности много съестного, кроме рыбы и дичи, хотя для фруктов пора года еще слишком ранняя, кроме первых ягод. Я верю, что Мокрушники – я хотел сказать, аннезийцы с заболоченных лугов – ели корни соленых тростников. Я тоже попробовал их на вкус (сперва надо соскоблить верхний слой, он черного цвета, горький, им можно травить рыбу, зажав большую стопку соскобов меж двух камней и выдавив сок), и мне понравилось, хотя я не думаю, чтобы они были так уж питательны. Лучше всего есть их у Моря-Океана, промывая белую часть корня в соленой воде после каждого укуса.
Там, на болотах, если захотелось кореньев, стоит только наклониться и вырвать из топи несколько тростин. Но, кроме них, там особо нечего есть, разве что рыбу и моллюсков, или улиток по весне, хотя иногда получается поймать птицу. Здесь все совсем иначе. Тут еды много, но ее трудно отыскивать. Побеги разных растений хороши в пищу, и черви, которые плодятся в гниющем дереве, тоже вкусны. Есть еще гриб, который растет только там, куда совсем не проникает солнце. Он тоже очень хороший.