— Отечки у меня не купишь? — в спину уже практически прозвучало.
Во как. Отечки. Прошаренный дяденька. Тормознул. К мужику повернулся.
— Ну, тебя я рядом с теми парнями видел. Может тоже что покупаешь… — объяснил свой вопрос мужик.
Ишь ты, глазастый и памятливый какой. Меня он видел как-то с парнями. Меня много кто видел…
Награды у него купи.
Может просветить его немного? Исторический экскурс забацать? Что де аж уже со второго мая сорок третьего года продажа ордена, медали или нагрудного знака каралась тюремным заключением сроком от одного до трёх лет? Сейчас всё гораздо мягче, но тоже под белы руки могут взять. Правда, этого никто не боится и наградухой практически открыто торгуют.
Глава 13 Неврученка
Торговать то торгуют. Это кому можно. То есть своим. Чужим — нельзя.
На той же Таганке, появись кто левый с орденами, быстро про такого стуканут милиции. Чтобы она, тебя — своего, за эти деяния не трогала…
Указ от сорок третьего года оказался мертвым. Его и в шестидесятом году отменили. Кстати, до семьдесят седьмого года награды предписывалось сдавать куда следует. Забыл сейчас куда, но Гоша мне говорил про это.
В восемьдесят пятом уголовку за куплю-продажу государственных наград вернули. Покупка, продажа, обмен или иная возмездная передача ордена, медали, нагрудного знака к почетному званию СССР стала наказываться исправительными работами на срок до одного года или штрафом до двухсот рублей. За те же действия, совершенные повторно, а равно за подделку либо умышленное уничтожение ордена, медали, нагрудного знака к почетному званию СССР или другое надругательство над ними полагалось уже лишение свободы до трёх лет или исправительные работы на срок до одного года или штраф до трехсот рублей.
Это я почти процитировал на память.
Союз распался, но норма в УК России перекочевала. Если надо кого-то прихватить, то прихватят. Чужого. Или таким ставшего.
— Будешь отечки то брать? — повторил мужик.
Отечки — это ордена Отечественной войны. Есть боевые, а есть и юбилейный выпуск. Восемьдесят пятого года. Их постоянно парням несут. Берут они их, но совсем за какие-то копейки. Сами они слух распустили, что в этих юбилейных орденах драгоценного металла нет. Дурят народ. Нормальное там серебро. Девятьсот двадцать пятой пробы…
— Много у тебя? — спрашиваю. Просто спрашиваю. Не соглашаюсь на его предложение, но и не отказываюсь.
— Багажник у Москвича. Почти полный, — прозвучало в ответ.
Сколько? Недоверчиво так на мужика смотрю. Точно с приветом. Большим.
Ладно одна — две. Ну, десяток. Проехался мужик по району, насобирал. Тут же он про целый багажник говорит…