— Веди, показывай. На месте разберемся. — интерес меня разобрал. Посмотреть — не значит купить.
— Пошли. — опять таким же быстрым шагом, почти бегом к выходу с рынка мужик двинулся.
Иду за ним. По сторонам посматриваю.
За территорию центрального рынка вышли. Метров пятьдесят прошли. Стоит Москвич. Беленький такой.
Мужик багажник открыл. До половины почти коробочками маленьким заполнен. Открыл одну — отечка. Второй степени. Ещё одну открыл. То же самое.
— Сколько тут? — на мужика смотрю.
Ответил. Назвал количество. Много.
— Откуда, если не секрет? — то на мужика посмотрю, то в багажник. Не видал никогда такого чуда.
— Неврученка, — отвечает.
Багажник захлопнул. Правильно. Такое светить не стоит.
— Цена вопроса? — осведомился у мужика.
Тот цену называет. За штучку и сразу за все.
Точно, был он по этому вопросу у наших парней. Они ему по ушам наездили.
— Ну, чего надумал? А то сейчас в чермет поеду. — ключи от своего средства передвижения из кармана достал.
— Беру. Давай в тихое место отъедем. Перегружу в свою там. Не тут же этим заниматься, — предлагаю мужику.
— Поехали, — тот не возражает.
— Последний вопрос. Где столько было? — жду, что ответит. Дело то стрёмное.
— Военкоматовские, — прозвучало в ответ.
Деньги у меня с собой были. Аркашины. Очередную партию монет из своей бывшей коллекции он у меня выкупил. Не пьет бедолага, вертится-крутится, копеечку колотит. Всё меня где встретит твердит — ничего только не продавай никому. Всё должно к нему вернуться. Так говорит. За нападение своё на нас с Петром рассчитывается.
Отъехали мы в пустой переулочек. Машины рядом поставили.
Мужик попался недоверчивый. Сотню коробочек по счёту мне в багажник переместит — я ему деньги за них отдаю. Снова сотню — снова деньги ему в руки. Пересчитает. В карман бумажки спрячет.
Я тоже выборочно коробочки открываю и проверяю содержимое.
Наконец закончили. По сторонам поглядываю. Нет ли какой подставы. Вроде всё тихо.
— Ещё есть? — мужика спрашиваю.
— Нет. В четырёх военкоматах всё что было собрали. — багажник свой захлопнул. Опять отвечает и в пространство перед собой уставился. На меня не глядит. Не интересен я ему уже стал.
— Ну, тогда прощаемся, — мужику говорю.
Он же молча в машину садится и уезжает.
Так, а куда же всё это добро я дену? Ладно, теперь надо до дома доехать, а там по темноте всё в бабушкину квартиру сносить. Возьму рюкзак и перетаскаю. Не квартира уже стала, а склад. Червонцы стопками, штаны тюками, а теперь ещё и наградухи гора. Не влететь бы…