Но ректор ответил без раздумий:
– Задание надо слушать внимательно. В правилах не запрещалось помогать команде. Кстати, у вас осталось десять секунд до гудка.
За десять секунд медлительные эльфы провернуть тот же трюк не успели. На арену полетели листья и ветки – это уже со стороны разгневанных зрителей. По сумме очков опять оказались впереди оборотни, но маги – неожиданно буквально для всех, включая самих себя – в последнюю минуту вырвались вперед. Опять маневр кто-то будет называть подлым, а кто-то – умным, хотя… дело ведь в цвете знамени, которое ты держишь.
– Ничего себе… – Лоран не мог оторвать взгляд от приятеля, который только что рухнул на носилки и уже оттуда устало помахал синей трибуне. – Я знал, что он силен, но это было потрясающе. Теперь Вайда уже точно объявят самым сильным выпускником нашего потока.
Виола оглушительно визжала – и не она одна, надо признать. Маги, занявшие второе место и прорвавшиеся в финал битвы, обнимались без разбора, целовались и хохотали. Пока несли Вайда мимо, я расслышала минимум восемь признаний ему в любви. Суккубы вообще угрожали, что придут навестить его прямо в палате: они после такого зрелища заведены и не смогут успокоиться, пока не разрядят героя до последней капли. У меня, признаться, тоже сердце от такой мощи зашлось, но показалось несправедливым, что первая выбравшаяся не удостоилась такого же признания, ведь именно благодаря ей победа и случилась! Дело ведь не только в силе, но еще и в сообразительности, смелости и выдержке! А нет, когда она пошла мимо трибун, то получила уже двенадцать признаний в любви, а инкубы вообще рядком, как зомбированные, поплелись за ней следом. Бедняжке еще от славы и отбиваться придется…
Из объятий Виолы я попала в руки какому-то пареньку – звонко чмокнула его в щеку. Потом меня развернули – я поняла, что Лоран, но от переполнявшей эйфории и не подумала его отталкивать. Да только поцелуй в щеку его почему-то не устроил, он перехватил меня поудобнее, сжал пальцы поверх моей руки на флаге и прижался к губам. На виду у всех, ничуть не стесняясь, он теперь официально заявлял свои права, вывешивал свои чувства на всеобщее обозрение, как я недавно – синий флаг.
Я с трудом отстранилась:
– Ты что делаешь, Лоран? – мой голос потерял всю недавнюю энергию.
– Радуюсь, как и все. Посмотри, сейчас этим многие занимаются.
И то верно. Но мы что же – вот прямо сами соприкасаемся губами, сами подаемся друг к другу и сами хотим продолжать до бесконечности? И никто нас к тому не принуждает? Похоже, что так. Ведь когда Лоран начал наклоняться снова, я просто обняла его свободной рукой за шею и приоткрыла рот, чтобы до конца почувствовать вкус. Умопомрачительная смесь страсти и нежности, накрученная недавним восторгом, но оттого и невыносимо острая. И так бы замереть навсегда в этом необъяснимом головокружении.