Субботним утром, сидя в «1019», я наживил еще один крючок, рассчитанный на другую рыбку. Составляя отчет за пятницу, я быстро изложил все сведения, добытые Солом, Фредом и Орри, но над своей частью пришлось изрядно попыхтеть и поломать голову.
Мне предстояло отчитаться за все время, проведенное в апартаментах Рэкхема, а это таило в себе двойную угрозу. Во-первых, стоило помнить, что за мной, возможно, следили и видели, когда я пришел и когда вышел. Во-вторых, сам Рэкхем мог решить, что повинную голову меч не сечет, и расколоться. А потому мне пришлось создать подлинный шедевр литературного творчества, на который я затратил три часа.
Днем, когда Макс Кристи пришел за очередным отчетом и сел его просматривать, я был занят изучением важных документов, которые разложил перед собой на столе. Занят настолько, что даже не знал, бросил ли Кристи на меня взгляд, когда дошел до середины второй страницы, где начинался собственно мой отчет. Я поднял голову лишь тогда, когда раздался его голос:
– Значит, ты с ним разговаривал?
Я кивнул:
– Ты прочитал?
– Да, – угрюмо буркнул Кристи.
– Он казался таким загнанным, что я не мог ему отказать. А все мое доброе сердце.
– Ты взял его деньги.
– Естественно. Он просто не знал, куда их деть. Всучил мне буквально насильно.
– Ты сказал ему, что работаешь на миссис Фрей. А вдруг ему придет в голову спросить у нее?
– Нет. Даже если спросит, не будет знать, кому верить. Я предупредил его на свой счет. Кстати, тебя я предупреждал?
– Почему ты пошел на контакт с ним?
– В отчете все сказано. Он знал, что за ним следят. Странно было бы, если бы не знал, ведь прошло уже восемь дней. Да еще притом, что он и так держался настороже. Вот я и решил: не мешало бы потолковать с ним о том о сем, а заодно выведать, что у него на уме. Он мог выболтать что-нибудь интересное. А может, и выболтал. Не знаю, поскольку не представляю, что интересует тебя и твоих приятелей. В любом случае я это подробно изложил в отчете. Что касается денег, то он так настаивал, что я не мог отказаться. Он потерял бы всякое уважение ко мне.
Кристи сунул отчет в карман, поднялся на ноги, оперся кончиками пальцев на стол и наклонился ко мне:
– Гудвин, ты знаешь, с кем имеешь дело?
– Да брось ты! – отмахнулся я. – Я что, похож на полоумного, который готов сигануть с небоскреба, лишь бы послушать, с каким треском переломится его хребет? Да, приятель, я прекрасно знаю, с кем имею дело, и рассчитываю дожить по меньшей мере до девяноста лет.
Он выпрямился.
– Главная твоя беда, – изрек он, – в том, что ты считаешь себя остроумным. Поэтому твоя манера многих сбивает с толку. Тебе надо от нее избавиться. Ты во всем видишь забаву. Решил, например, что было бы забавно потрепаться с Рэкхемом. На сей раз тебе это с рук сойдет. Но однажды то, что ты посчитал забавным, снесет твою чертову башку с плеч долой.