На кухне меня ждала еще одна записка от Фрица, длиннее предыдущей. В ней перечислялись телефонные звонки и всякие разности. Пошарив в холодильнике, я остановил выбор на баночке с домашним паштетом, ломте итальянской булки, вермонтском сыре и молоке. Когда я уселся за стол и приступил к трапезе, одновременно просматривая вечернюю газету, мои уши невольно продолжали прислушиваться – ни к чему особенному, просто так, по привычке. В нашем доме никогда не было шумно, но подобной тишины я припомнить не мог. Кажется, и машины перестали проезжать мимо, а те, что проезжали, должно быть, сбрасывали скорость.
Покончив с едой и убрав со стола, я обошел столовую, кабинет, прихожую, спустился в подвал, заглянул в комнату Фрица, потом поднялся в покои Вулфа и, наконец, еще на один этаж – в свою комнату.
Раздеваясь, чтобы принять ванну и смыть с себя тюремный запах, я подумал, что самое нелепое в моем дурацком положении не чувства, которые я испытываю, а то, что я даже не знаю, как к ним относиться. Одно дело, если мне и впрямь не суждено вновь увидеть Вулфа. Тогда все печально, и думать нечего. Но предположим, я сижу и распускаю нюни, комок застрял в горле, а тут открывается дверь и кто-то входит. Показывать ли мне, что я скуксился? А вдруг войдет сам Вулф? Вот ведь где закавыка. Хорош я буду, если раскисну, а он возникнет невесть откуда и начнет читать мораль.
После того как я принял ванну, побрился, надел пижаму и ответил на пару звонков от назойливых репортеров, а потом прошлепал в кабинет и немного поковырялся там, кое-кто и вправду вошел. Услышав, что парадную дверь открывают, я рванулся в прихожую, как будто рассчитывал на новую партию колбасок, и… узнал Фрица. Тот запер за собой дверь, повернулся и, увидев меня, радостно осклабился:
– А! Арчи! Ты сбежал?
– Меня выпустили под залог.
Он выразил желание пожать мне руку, и я его ублажил.
– Спасибо за записку. Как твоя новая работа?
– Ужасно. Но я держусь. Как мистер Вулф?
– Мне ничего не известно о мистере Вулфе. Я слопал полбанки паштета.
– Мистер Вукчич собирается продать наш дом. – Фриц уже не улыбался.
– Он собирается выставить его на продажу, а это не одно и то же.
– Возможно. – Фриц тяжело вздохнул. – Устал я. Мистер Вукчич сказал, что не видит причины, почему я не могу ночевать здесь, но я должен спросить у тебя. Мне бы очень хотелось… Я так привык к своей комнате…
– Бога ради! Я тоже привык к своей. И собираюсь в ней жить, пока меня не выгонят.
– Отлично! – Он шагнул в сторону кухни, но остановился и повернулся ко мне. – Ты попробуешь найти его?