– Ни один судья не наложит подобного запрета.
– Поживем – увидим. – От Паркера повеяло льдом. – Я обсуждал дело с мистером Вулфом, который рекомендовал меня миссис Джаффи. Он полагает, действовать нужно без промедления. Сейчас я еду в свою контору составлять набросок искового заявления. Однако я посоветовал ему предпринять попытку примирить интересы сторон без обращения в суд. Он полагает, любая подобная попытка обречена на неудачу, однако готов попробовать на определенных условиях: сегодня вечером в его кабинете должна состояться встреча всех заинтересованных лиц.
– В кабинете Вулфа?! – Хелмар снова вышел из себя.
– Да.
– Никогда! Никогда! Да он сам убийца!
– Полагаю, советник, вы чересчур несдержанны в своих выражениях. Я понимаю, вам пришлось нелегко, но что, если вас призовут к ответу?
– Ладно. Но не думайте, будто вынудите меня явиться в кабинет Вулфа. Никогда!
Тем не менее он согласился. Правда, впрямую этого так и не признал, даже осознав, что должен выбирать между встречей и судебным разбирательством. Сослался на то, что не может ручаться за остальных, пока с ними не посоветуется. Он вообще не уверен, что сумеет быстро с ними связаться. Даст ответ до шести часов вечера.
Исключено, ответил Паркер. Половина четвертого – крайний срок. Он пока набросает черновик искового заявления и все подготовит, включая встречу с судьей, и даст делу ход, если к половине четвертого не будет знать наверняка, что софтдаунский квинтет явится в кабинет Вулфа в девять часов вечера.
Паркер положил трубку и выпрямился во весь свой рост.
– Они придут, – заявил он уверенно, но без ликования. – Черт вас побери, Вулф! У меня билеты в театр.
– Так идите, – отозвался Вулф. – Вы нам не понадобитесь.
– А моя клиентка? – фыркнул Паркер. – Мне что, бросить ее одну, без защиты между этой публикой, среди которой, возможно, затесался убийца, и вами… звереющим при одном запахе добычи? Ха! – Он повернулся к вдове. – Миссис Джаффи, как ваш адвокат, я обязан по возможности оберегать вас от опасностей, а эти двое воплощают собой все мыслимые угрозы и ловушки. Не хотите пойти со мной на ланч?
И они вышли вместе. Это дало мне еще один повод гордиться Сарой, поскольку Нат Паркер, закоренелый холостяк, широко известен своей разборчивостью и не приглашает на ланч кого попало. Я не ревновал, чувствуя за собой важное преимущество: в ее прихожей уже не было пальто и шляпы, которые он мог бы отвезти на склад Армии спасения.
Теперь, конечно же, Вулф включился в работу. Про книги, кроссворды и прочие свои забавы даже не вспоминал. До самого обеда он сидел, откинувшись на спинку кресла с закрытыми глазами, и то выпячивал губы, то втягивал. Я предоставил Вулфа его мысленным терзаниям, достигшим, как я знал, необычайной остроты. Когда начинает попахивать жареным и близится развязка, он способен приходить в возбуждение, как и любой другой, хотя и старается этого не показать. Однако в теперешнем деле он только еще готовился взять разгон, и мне пришлось признать, что он действительно над этим работает.