Перед ланчем я позвонил в «Панатлантик» и выяснил, что рейс 193 должен прибыть с опережением графика, около половины третьего. Тогда я перезвонил Ирби и предупредил: если адвокат сможет доставить к нам Эрика Хага к половине четвертого, то пускай везет, в противном же случае встреча переносится на шесть часов.
После ланча все продолжалось в том же духе, только по нарастающей. Вулф был так безучастно кроток и терпелив, что я не возражал бы выслушать от него пару гадостей. Незадолго до трех позвонил Паркер. Он только что разговаривал с Хелмаром. Встреча состоится. Пятерка из «Софтдауна» явится в девять часов, а он с миссис Джаффи – чуть пораньше. Я спросил, находится ли он до сих пор в компании этой дамы.
– Естественно, – ответил он целомудренно. – Ведь она мой клиент. Что это за звуки ты издаешь?
– О, это нечто особенное, – отозвался я. – Требует длительной практики. Не пытайтесь повторить без подготовки. Это насмешливое фырканье.
Я отправился на кухню обсудить с Фрицем запасы освежающих напитков. В нашем доме действовало непреложное правило: выбор их должен быть богатым во время вечерних сборищ независимо от сути дела. И мы с Фрицем всегда обстоятельно обсуждали этот вопрос, если только я не был слишком занят.
Мы неизменно расходимся во мнении относительно красных и белых вин. Фриц решительно на них настаивает, а я утверждаю, что американцев вина только вгоняют в сон, а наши гости должны бодрствовать. Когда мы уже готовились прийти к обычному компромиссу: пара бутылок белого, но никакого красного, ожил дверной звонок, и я пошел открывать.
Это был Ирби Росинка и некто в белом льняном костюме, несколько помятом и не особенно чистом. Я отодвинул засов, распахнул дверь, и они зашли.
– Мистер Арчи Гудвин, мистер Эрик Хаг, – представил нас друг другу Ирби.
Тогда только и разговоров было что о Южной Америке, и я ожидал увидеть нечто среднее между Диего Риверой и Пероном, но если бы кожу этого парня как следует отбелили, соответственно его белокурым волосам и голубым глазам, то он стал бы форменным викингом, за исключением льняного костюма. Он был, наверное, немного старше меня и, вынужден признать, чуточку посимпатичнее, несмотря на измотанный вид и некоторую одутловатость.
Оставив в прихожей его багаж, чемодан и сумку, я отвел посетителей в кабинет и представил Хага Вулфу. Пожалуй, Хаг порой говорил чересчур громко, но в остальном как будто особого неприятия не вызывал, и это меня возмущало.
Я приготовился невзлюбить парня, женившегося на богатой наследнице и заполучившего от нее кабальную расписку, и, естественно, полагал, будто сама его личность снабдит меня новыми основаниями для неприязни. Не тут-то было. Правда, он говорил с трудноопределимым акцентом, но, когда проживаешь всего в полутора милях от штаб-квартиры ООН, ты не склонен вменять это человеку в вину.