– Таких несколько. Например, разоблачение мною личности убийцы. – Вулф с ленцой обвел взглядом собравшихся, а они, в свою очередь, уставились на него. Он все смотрел и смотрел на них, но никто не шелохнулся и не заговорил. – Хотя, должен признаться, столь благополучного исхода я не ожидаю. Другим событием может оказаться исключение всех вас пятерых – после расследования – из числа подозреваемых в убийстве. Это сделало бы ненужным иск миссис Джаффи, который вызван предположением, что кто-то из вас – одно или несколько лиц – к нему причастен, и призван помешать извлечению выгоды из преступного деяния. Мы как раз и собрались здесь, чтобы провести расследование.
– Мы собрались, – возразил Хелмар, – чтобы выслушать объяснения – ваши и советника Паркера – по поводу этого возмутительного иска!
Вулф пригвоздил его взглядом:
– Так вы явились лишь за этим?
– Естественно!
– Тогда убирайтесь! – Он махнул рукой. – Убирайтесь! Вы мне надоели!
Они не двинулись, только завертели головами, обмениваясь взглядами.
– Прежде чем вы уйдете, – продолжил Вулф, – я должен сообщить вам кое-что. Насколько мне известно, теперь вы – вы, мистер Хелмар, – оспариваете подлинность документа, подписанного Присциллой Идз, тогда Присциллой Хаг, и передающего мужу этой леди право на половину ее собственности. Именно потому здесь находится мистер Ирби и его клиент, мистер Хаг, прибывший в Нью-Йорк. – Он сосредоточил взгляд на Хелмаре. – Вы обвиняете меня в обмане, сэр? А я обвиняю вас в бесстыдной лжи и попытке совершить мошенничество. В этой самой комнате в понедельник вечером мисс Идз твердо заявила мистеру Гудвину и мне, что подписала документ. И вы, конечно же, знали…
– Браво! – Эрик Хаг вскочил с кресла и извлек из кармана конверт. – Вот вам правда, джентльмены! – Он помахал конвертом. – Вот она! Вот она!
Может, судя по наружности, он и не всосал латиноамериканской безудержности с молоком матери, но, несомненно, заразился ею и даже заразил кое-кого из присутствующих. Энди Фомос так и подпрыгнул, бросился через комнату и, встав перед софтдаунской пятеркой, загромыхал:
– И прежде чем уйдете, вы выслушаете и меня! Она собиралась назначить мою жену директором! А теперь они обе мертвы! Как вы можете восстановить справедливость? Назначьте меня директором и платите столько же, сколько она собиралась платить моей жене! – Он потряс кулаком, и я тут же вскочил, но он уже трансформировал кулак в указующий перст, которым ткнул в Виолу Дадей. – Зачем вы приходили на прошлой неделе секретничать с моей женой? – Затем его палец нацелился на Брукера. – А вы для чего притащились разговаривать с ней? Попросить ее стать директором? А? Тогда можете и меня попросить! Нет никаких…