– Безусловно.
– Вас, конечно, устраивает подобная версия, – не выдержал Скиннер, – поскольку в таком случае отпадают подозрения против ваших клиентов. Допустим, мисс Гантер знала, кто убийца. И если бы им оказался кто-то из НАП, она немедленно сообщила бы нам. Следовательно, убийцей, если она действительно знала его, может быть кто-то из четырех: Декстер, Кейтс, миссис Бун или мисс Бун.
– Вовсе не обязательно, – возразил Вулф.
– Да пошло оно все к черту!
– Нет. – Вулф вздохнул. – Вы совершенно не учитываете одно важное обстоятельство. В этом деле имеется характерная особенность, которую мы имеем счастье наблюдать вот уже целую неделю. И какая именно? Да такая, что публика, не ожидая ареста убийцы и не пускаясь во всевозможные догадки о его личности, сразу же вынесла обвинительный приговор. Публика практически единодушно осудила не какого-то индивидуума, а целую организацию. Приговор гласил, что Чейни Буна убила Национальная ассоциация промышленников. Итак, что бы вы сделали, если бы оказались на месте мисс Гантер и точно знали, кто убил Буна? Не важно, откуда вы все узнали. Это уже другой вопрос. Суть в том, что вы знали. Я уверен, что она действительно знала. Допустим, ей стало известно, что убийство совершил молодой Эрскин. Но стала бы она его тут же выдавать? Нет. Она была горячо предана интересам своей собственной организации: Бюро регулирования цен. Она видела поднявшуюся волну негодования и возмущения НАП, которая со временем лишь набирала силу. И мисс Гантер хорошо понимала, к чему это может привести, если какое-то время не открывать карты, а именно к полной дискредитации НАП, ее задач, политики и поставленных целей. Мисс Гантер, женщина очень и очень неглупая, хорошо понимала, что, если по обвинению в убийстве будет арестована отдельная личность, причем не важно кто, народное возмущение НАП как организацией в значительной мере потеряет остроту. – Вулф снова вздохнул и продолжил: – И как бы она поступила? Если бы у нее были улики, указывающие на мистера Эрскина или на кого-то другого, она бы их придержала, но не уничтожила, чтобы убийца в результате не избежал наказания. Она бы спрятала улики в надежное место и передала властям лишь после того, как Национальной ассоциации промышленников уже был бы причинен значительный ущерб. Возможно, мисс Гантер двигало не только чувство долга и верность интересам Бюро регулирования цен. Быть может, какую-то роль сыграла ее личная преданность Буну и желание отомстить за него. Но как? А лучшей местью, просто идеальной местью, было бы использовать убийство Буна и обстоятельства этого убийства для максимальной дискредитации НАП – организации, которая его ненавидела и отчаянно пыталась обезвредить. Не сомневаюсь, мисс Гантер пошла бы на это. Она была замечательной женщиной. Но совершила серьезную ошибку, дав возможность убийце догадаться, что ей известно его имя, а вот как – это уже другой вопрос. За что и поплатилась жизнью.