– Это заявление ничем не подтверждается, – нахмурившись, отозвался Вулф. – Скажите, у вас с собой конверт, который вы получили утром срочной почтой?
– Нет.
– А где он? Дома?
– Да.
– Тогда позвоните домой и попросите привезти сюда конверт.
– Ни за что! Я отдам его на экспертизу, но только не вам.
– В таком случае вы тем более не узнаете, что записано на валиках, – терпеливо объяснил Вулф. – Мне повторить еще раз для непонятливых?
Но О’Нил даже не пытался спорить. Он воспользовался телефоном на моем столе, набрал номер и попросил кого-то, кого называл дорогой, взять с комода описанный им конверт и отправить с посыльным в офис Ниро Вулфа. Я удивился. Я готов был поставить пять против одного, что или никакого конверта не существует в природе, или его не окажется на комоде, потому что конверт упал на пол и горничная решила, что это мусор. Когда О’Нил снова уселся в красное кожаное кресло, Вулф сказал:
– Вам будет явно нелегко убедить хоть кого-нибудь в том, что все это было подстроено мной и мистером Гудвином. Если вы в этом так уверены, тогда почему не пожелали обратиться в полицию? Как и хотел мистер Гудвин.
– Ничего он не хотел. – О’Нил продолжал сохранять спокойствие. – Он только угрожал.
– Но его угрозы сработали. А почему они сработали?
– Вам отлично известно почему, черт возьми! Потому что мне хотелось знать, что записано на валиках!
– Действительно. Вам так этого хотелось, что вы даже готовы были заплатить пять тысяч. Но почему?
– Я должен отвечать?
– Вовсе нет.
О’Нил задохнулся от возмущения. Должно быть, за эти тридцать минут он уже тридцать раз с трудом сдержался, чтобы не сказать: «Идите к черту!»
– А я отвечу! Потому что у меня, так же как и у вас, есть причины подозревать, что Бун записал на валиках нечто такое, что может иметь отношение к убийству! И если так, я должен знать, что именно.
Вулф укоризненно покачал головой:
– Вы сами себе противоречите. Позавчера, сидя в моем кабинете, вы говорили, что НАП незачем вмешиваться в это дело и что вас лично оно не касается. И еще одно: вы не пытались подкупить мистера Гудвина, чтобы прослушать валики. Нет, вы пытались дать ему взятку за то, чтобы он оставил вас на четыре часа наедине с валиками. Неужели вы хотели обставить и полицию, и ФБР, и меня?
– Да, хотел, если вы называете это «обставить»! Я не верил вам раньше, а теперь…
Судя по тону нашего гостя, мы задели его за живое.
Я мог бы подробно изложить все, что говорилось. Все записано у меня в блокноте. Однако это того не стоило. Очевидно, Вулф просто-напросто тянул время, а потому решил рассмотреть под микроскопом эпизод со звонком от Дороти Унгер и полученным конвертом. Вулф прошелся по всем обстоятельствам дела от и до, вдоль и поперек, и О’Нил, вопреки природным инстинктам и собственным желаниям, вынужден был оставаться сидеть, поскольку ему не терпелось услышать, что именно записано на валиках. Мне так надоело переливание из пустого в порожнее, что я как ребенок обрадовался, когда у двери раздался звонок.