Отношение квакеров к советской власти. Очарование идеалами коммунизма. Квакеры – полезные идиоты или упорные оптимисты?
Кроме Артура Уоттса, Маргарет Барбер, Алекса Уикстеда и Уильяма Уилдона, оставшихся в СССР по собственной воле, под влияние коммунистических идей попадали и другие квакерские работники как первой (1916–1919), так и второй (1920–1931) квакерских миссий. Большинство квакеров, поработавших в России и искренно симпатизировавших большевикам, уехали из страны, оставаясь, однако, в плену своих фантазий.
Так, Джон Рикман и его жена Лидия Рикман (до замужества Льюис) были убеждены в добрых намерениях коммунистов и даже зарегистрировали свой брак в Бузулукском совдепе в марте 1918 года. По их мнению, факт регистрации брака у большевиков являлся символом доверия к новой власти. Историк Дэвид Макфадден приводит цитату из письма Джона Рикмана, уверенного в том, что квакерам этой регистрацией удалось убедить местных коммунистов прекратить внесудебные расправы в Бузулуке:
Очевидец многих расстрелов, Рикман писал своей матери, что он нашел способ выразить свое несогласие с убийствами, не подвергая опасности благотворительную деятельность квакеров: «Тогда мы, полные спокойствия, приняли решение идти в Трибунал и рассказать им о том, что мы были свидетелями сцены, которая имела место днем… и верим в то, что они осудят такое вытеснение правосудия законами толпы… Мы полагали, что наилучший способ убедить их, что мы им доверяем, – это обратиться в их адрес не только с критикой, но и одновременно с просьбой о регистрации брака». План Джона и Лидии оказался действенным. Массовые расстрелы на время прекратились, деятельность квакеров продолжалась без помех, а местный уполномоченный комиссар в Бузулуке зарегистрировал их брак, —
отмечает Д. Макфадден.
После закрытия квакерской миссии в Бузулуке Рикманы отправились во Владивосток, откуда в октябре 1918 года они на пароходе достигли западного побережья США. Супруги отправились в Вашингтон: Джон и Лидия хотели поведать в столице о том, что происходило в Стране Советов. Англичанин и американка, симпатизировавшие новой власти в России, рассчитывали на то, что в Вашингтоне их хотя бы выслушают. Однако встретили их там с формальной любезностью и с досадой отмахнулись. На всем протяжении их дальнейшего путешествия в Лондон Рикманы горели желанием рассказать буквально всем о том, что на самом деле происходит в советской стране, но всякий раз, когда они пытались показать большевистский эксперимент в положительном свете, им приходилось сталкиваться с предубеждениями и недоверием. Надо сказать, что и позднее в своих рассказах, выступлениях и статьях они продолжали придерживаться все той же просоветской точки зрения. Сразу по возвращении, в 1919 году, Джон Рикман выпустил книжку «An eye-witness from Russia» («Свидетель из России»), а в 1950‐м – «The People of Great Russia» («Народ великой России»).