Русский в Англии: Самоучитель по беллетристике (Акунин) - страница 25

Tower of London in 1690. 1876. Engraving. iStock.com

В рассказе про Ивана Грозного мимоходом поминается царская птица «папагал», передразнивающая людские голоса. Попугай перекочевал сюда из другой моей новеллы «Знак Каина», создавая между двумя текстами некую связь, видимую только посвященным. Этот прием не связан с темой нашего урока, но нет смысла отводить ему отдельное занятие, достаточно будет просто объяснить, зачем это делается.

Беллетрист, в отличие от Писателя, который может создать за всю свою жизнь лишь одну книгу, должен быть плодовит. И желательно многообразен. При этом книги, которые он выпускает, какими бы разными они ни были, должны представлять собой одну вселенную, планеты которой движутся не просто по собственным траекториям, а притягивают и подталкивают друг друга – не обязательно очевидным образом. Человек, прочитавший не одну вашу книгу, а несколько, должен ощущать себя исследователем этого мира, понемногу открывающим для себя его приметы и законы. Выныривают знакомые персонажи, перекрещиваются семейные линии, иногда звучат имена или названия, которые читатель уже слышал.

Беллетрист – это паук, ткущий свою паутину, а читатель – бедная муха-цокотуха, которая по полю пошла и попалась. Но мухе в вашей паутине должно быть уютно. Как дома. Она осваивается, перестает рваться на волю.

И дело не только в читателе. Нити, которые вы перекидываете из книги в книгу, должны быть значимы лично для автора. Например, у меня долгое время были сложные отношения с лентой Мёбиуса. Я пытался понять, где проходит невидимая граница между Инь и Ян и есть ли она вообще. Как безусловное Добро превращается в Зло? В какой момент? Все мои первые романы были про хороших злодеев, которые, в противоположность Мефистофелю, хотели блага, а творили нечто обратное. Я не обременял этой философской нагрузкой читателя (зачем ему мои тараканы, у него свои есть), но в каждой книжке обязательно мелькало слово «Мёбиус». «Мёбиусы» были расставлены, как бакены для обозначения фарватера.

Того же поля ягода (нет, правильнее сказать, калькируя с английского, «того же пера птица») попугай. Они часто запархивают в мои сочинения. В одном из них попугай даже главный герой и рассказчик.

Попугаи – моя обсессия. Я, например, подписан на интернет-канал «Parrots for Friends». У меня там есть свои фавориты, я слежу за их достижениями.

Я завидую попугаям. Тому, как идеально лучшие из них имитируют любой голос. Для писателя это высший класс.

Учитесь быть попугаями. Без этого авторского умения ваши герои никогда не станут живыми. Это особенно важно для персонажей третьестепенных, эпизодических, потому что у вас нет времени и места что-то про них объяснять. А они ведь тоже люди. Например, если у вас входит слуга с одной-единственной репликой «кушать подано», сделайте его, не знаю, гнусавым, или нервным, или шепелявым. Пусть объявит «куфать подано», и эта маленькая деталь превратит статиста в человека.