Серость!
Она накатила совершенно внезапно, и я вдруг поняла что сижу абсолютно одна, в сером мареве, в котором призрачно выделяются горы, море в дали, равнина… И человек – молодой, в длинном белом с алыми отворотами халате темноволосый юноша с невероятно белой кожей, красными глазами и зрачками, по три в каждом из глаз.
Видение было настолько дикостью, что я сразу поняла – случился обморок, видимо от усталости. А все это видение, рожденное воспаленным сознанием и…
– В тебе есть тьма, – голос юноши прозвучал странно.
В нем слышалось грустное удивление.
– Сильный, очень сильный дар тьмы, – продолжило мое видение, и он поднялся.
Шагнул, и полы халата, распахнувшись, продемонстрировали черную одежду, до этого мига полностью сокрытую под белизной плотной ткани. И когда он сделал шаг, весь этот мир из серого марева, словно шагнул вместе с ним… Шаг за шагом, надвигаясь неотвратимо, нависая, искажаясь, корежа силуэты гор, выплескивая море, лавиной хлынувшее на равнину…
– Но свет, – продолжил жуткий юноша, – столь много света, затмевающего всю тьму…
И он остановился в шаге от меня. Остановился, повиснув в воздухе!
А я переводила взгляд с его фигуры, на творящееся позади него – гибнущую под потоками воды долину, рассыпающиеся на осколки горы, иссушенное, поднимающееся грядой скал море…
И слова вырвались сами:
– Кто вы?
– Я? – на лице юноши вдруг появилась улыбка.
Странная, чуть мальчишеская, немного хулиганская. И знакомая. До боли в груди знакомая мне.
– Дедушка, – мягко ответил молодой, невероятно молодой, на вид не более семнадцати лет человек.
– Чей? – выдохнула, и испугалась того, с какой жадностью этот меняющийся мир поглотил мое дыхание.
– Твой, – юноша присел, внимательно меня разглядывая, – уже даже нет сомнений, что твой, Найриша.
И он улыбнулся, своими невероятными глазами, вглядываясь в мои.
– Светлая девочка, – голос прозвучал, но губы юноши не пошевелились. – Но тьмы много, грани пьют жадно. Излечи себя.
И теплая ладонь коснулась моего лба.
Голова закружилась, кровь потекла сильнее.
В следующее мгновение реальный мир обрушился на меня запахами, цветами, шумом, стуком копыт, пением птиц и требовательным:
– Найри, Найри, ты меня слышишь? – Алех повторно встряхнул меня за плечи.
Я непонимающе взглянула на него, затем на свои руки в крови, платок, тоже окровавленный, прикоснулась к носу указательным пальцем и прошептала:
– Ашшата.
И кровь остановилась в тот же миг. А по моим венам, артериям, мышцам, заструилось то, на что я уже не надеялась – магия. Моя магия. Родная, привычная, по которой я безумно соскучилась. Магия исцеления…