Номинация «Поэзия» (Баранова, Васякина) - страница 23

На первую страницу
перерастёт и прорастёт
на дальнем берегу

на пряжке

— 1 —

пришли в половине пятого
/на выход!/
в котомке мель
закатный пунец залатывал
оконной холстины щель
прощанию час не выдался
покуда судим —
один
над чашкой кофейной высился
очерченный паром нимб
покорно ступил с порога и
был в каждом движенье твёрд
и сладостно пчёлы трогали
цветки
и рождался мёд

— 2 —

а прежде чадила лампочка
в железной ладони бра
он сцеживал безостаточно
до сухости у ребра
свой сок
и купал в нём лезвие
сухого карандаша
и жарко бумагу резали
зловонно свинцом дыша
безвременные и прошлые
остуженные землёй
и волосы им ерошили
пресыпанные золой
их матушки побелевшие
солёные как моря
и он их ловил
прореживал
и сбрасывал якоря
в сердца их такие алые
как вишни в ином саду
и звонкие зёрна падали
в надежде что прорастут

— 3 —

и снится —
стоит он маленький
за чудищем лопуха
и видит
смеётся маменька
пьёт солнечный сок ольха
и волос седой всё крутится
у женской тугой скулы
он кличет
/мамуль! капустница!/
журавлик! курлы! курлы!/
да только она не слушает
не видит —
всё смех да смех
и нет её вдруг —
дремучая
чащоба
и тонкий снег
и мёрзлые корни скручены
в узлы будто змеи в ком
проржавленными уключинами
древесный взвывает сонм
и в этом бессвязном гомоне
всё чудится на родном
/красивая птичка —
дома мне
расскажешь
потом
потом/

— 4 —

распахнуты веки в чёрное
по ноющим скулам пот
и словно бы улей с пчёлами
звенит голова —
/идёт!/
и дверь отворяя набело
роняя на кафель хрип
дебелая и одряблая
по-сестрински говорит —
/вставай!
а ну живо!
сучий сын!/
мотает его в тряпьё
бессонны в ночном часу часы
поёт соловей поёт

— 5 —

она причитает
/птенчик мой!/
промакивает лицо
о фартук
и сруб бревенчатый
закатным горит пунцом
/куда же его?
за что ж они?/
и рушится на софу
галдят сквозняком встревожены
листы на сухом шкафу
и кофе на дне эмалевом
остужен и недвижим
в девятом часу без малого
в нежизнь обернулась жизнь

— 6 —

и полдень звенел несдержанно
и вишни рождала ветвь
нехоженно да неезженно
кругом занимался цвет
и пел соловей в ольшаннике
и мёдом сгущался свет
и будто бы слышалось
/маменька../
и
/маленький мой../
в ответ

«в арбатском темени клокочет толчея…»

в арбатском темени клокочет толчея
вот ты бессмысленный стоишь вот рядом я
вот эти нашими не ставшие качели
берут окольный необузданный разбег
вот здесь читал свою поэму человек
пока над ним стрекозьи выстрелы звенели
а это камень не брусчатый не цепной
поговори о нём с невысказанной мной
найди во мне своё больное ножевое
как мы нелепы белокаменные двое
как ты мне чужд покуда я тебе чужда
ещё блеснёт свинцом за деревом вражда
ещё с полей предсмертных эхо пронесётся
ещё твой говор сотворю ребром от солнца
Следующая страница