лось представил, окунь — это,
что на ниточке дрожит.
лев представил заяц — это
лист осиновый дрожит.
подчинив существованье,
лес разлёгся поперёк,
как в стекле у речки дальней,
отразился василёк.
на одно мгновенье, после
сон другое показал:
лошадь оголила дёсны,
укатилась на вокзал,
что-то, что уже не помню,
мне хотелось ей сказать,
били бубны, кошки пели,
осень плавала в метро,
из вагона вышли ели,
с ними Агния Барто,
по полям иное дело,
ноги чешешь об траву:
— как поэт мне ближе Бэлла
«вы протянуты к тому», —
говорит она неясно,
— собеседник я прекрасный
только Бэлле ни к чему.
разве стыдно быть поэтом,
мухам кукиши крутить,
сочинять про то, про это,
шапку набекрень носить.
так тоскливо шла беседа,
лучше б с лошадью про лето,
я про жулика-соседа,
а она про область света
«между нами и людьми».
словно окунь, словно заяц,
словно лось и царь зверей,
я дрожу пред мирозданьем
с лёгким, впрочем, опозданьем.
укрывает утро твердь.
ни одно, увы, созданье
не оправдывает смерть.