— Эрна, я бы хотел заранее объяснить своё поведение, — спокойным голосом начал он. — Каждый мужчина по своей сути собственник. Это ни в коем разе не ограничивает тебя в действиях и желаниях, но раз не ограничивает тебя, то не ограничивает и меня. Следующую сцену прошу не воспринимать серьёзно и не клеймить меня ревнивым бараном. Просто… Просто считай, что я чувствую острую необходимость.
— О чём ты…
Смутные догадки, возникшие в голове, подтвердились в следующий момент.
— Доброе утро, студент Честер Лекс! Или вас можно поздравить с полным вхождением в род?
Вхождением в род? О чём Дарен говорит?
Честер дёрнулся и обернулся. Вперился в нас взглядом: сперва отчего-то испуганным, следом удивлённым, даже поражённым. Я бы сказала, что в его глазах промелькнула целая гамма чувств до того момента, как парень пришёл к какому-то умозаключению. Расправил плечи, широким шагом подошёл ближе и даже развернул к нашему столику один из свободных стульев.
— Доброе утро, лорд Неррс, — холодно поздоровался с ректором Честер, пока я пыталась придумать, как вообще вести себя в сложившейся ситуации. — Вы, как и всегда, весьма прозорливы. Я действительно полноправно вступил в род.
Да о чём, чёрт возьми, ведётся речь?
Парень удостоил взглядом и меня, и отчего-то в нём читалась явная укоризна. Хотя почему «отчего-то»? Меня можно было увидеть где угодно, только не в канторовской кофейне наедине с ректором!
— Я хотел представиться в более приватной обстановке, — это Честер говорил уже мне. — Ричард Уилкинс.
Уилкинс?! Это же…
Так, Эрна, спокойно. Не смей и вида показывать, что удивлена. Хотя как, блин, тут не удивиться?! Первый советник короля и по совместительству глава Совета внешней безопасности королевства носит фамилию Уилкинс! Одна из самых — если не самая — богатых семей королевства, и один из их отпрысков учится в ВАКе?!
Теперь понятно, кого Честер — или Ричард — мне напоминал…
Нет, вокруг этого семейства всегда была уйма таинственности. Ходили слухи, что пока каждый из наследников многочисленных веток не окрепнет, не достигнет двадцатилетия, он не может участвовать в каких-либо светских мероприятиях. Уилкинсы называли это академией жизни и до одури гордились подобным подходом. Разумеется, газетчики всегда пытались разнюхать, где находится тот или иной отпрыск рода, но, насколько мне известно, про ВАК ни в одном из изданий не писалось.
Ух, теперь понятно, откуда у Честера такая интересная родовая магия…
Все эти мысли пролетели в одно мгновение, уже через секунду я нацепила на лицо привычную маску холодной отчужденности и произнесла: