Современное состояние "прозападной" русской христианской демократии позволяет утверждать, что в ближайшие годы ей не удастся выполнять связующую роль между властью, народом и религией, роль, на которую она настойчиво претендует.
Сноски:
1 Деятельность "Воскресения" подробно освещалась в издаваемой И. Прохановым газете "Утренняя звезда".
2 Напомню имена свящ. Николая Эшлимана, Феликса Карелина, свящ. Глеба Якунина, свящ. Дмитрия Дудко, Александра Огородникова, Владимира Осипова, свящ. Александра Меня, Леонида Бородина, Анатолия Левитина-Краснова.
3 См.: Программа ВСХСОН. Архив Института гуманитарно-политических исследований. (ИГПИ). Москва.
4 Христианско-демократический союз. (Сборник документов). Лондон, 1990, стр. 7.
5 Проект "Обращение к христианам России". ХДСР. Не опубликован. (Архив автора).
6 Христианско-демократический союз России. (Сборник документов), стр. 32.
7 Вестник христианской демократии. 1990. No 13.
8 Потапов И. "Христианство и политика. Не опубликован. (Архив автора).
9 Интервью с Александром Чуевым. 1991. Не опубликовано. (Архив автора).
10 Стенограмма конференции "Христианство. Демократия. Россия". Москва. Нояб. 1991 г. Не опубликована. (Архив автора).
11 Будков Л. Вестник христианской демократии. 1990. No 17.
12 Полосин Д. Доклад на Учредительном съезде РХДД И РХДД. Сб. материалов. М., 1990.
13 Невское время, СПб, 1992, 4 марта.
Лекция четвертая. Соотношение религии и идеологии на примере Урала
//Александр Щипков. Во что верит Россия
Понять современную российскую религиозность в наши дни очень непросто. Мировоззрение современного русского человека, многие его высшие ценности, которые можно назвать "квазирелигиозными", носят, строго говоря, не религиозный, а идеологический характер. Эти идеологические ценности, в большинстве своем принадлежащие марксистской ментальности, сочетаются с религиозностью и во многом определяют ее. Происходит это независимо от политических симпатий наших сограждан. Тезис "бытие определяет сознание"; дихотомия "базис -- надстройка"; утверждение, что "если мы разбогатеем, создадим правильные социально-экономические отношения, то станем честнее, культурнее, гуманнее, уладим национальные и прочие конфликты", стали для нас аксиомами. Мало того, и в решении, так сказать, "базисных" вопросов экономической политики разброс гораздо уже, чем кажется на первый взгляд. Кроме ампиловцев никто не призывает к возрождению "командно-распределительной системы". При таком подходе к экономической политике, когда она приобретает квазирелигиозное значение (можно сказать, что от нее зависит "спасение души"), даже, казалось бы, частные технические вопросы имеют принципиальное, идейное значение, разделяют людей, к примеру, на "настоящих" и "ненастоящих демократов" и даже на "демократов" и "фашистов". Демократия, права человека, правовое государство, духовность и культура -- все это блага, которые могут быть получены в результате экономического спасения. Сегодня эта марксистская схема звучит тверже и грубее, чем в 1917 году. Тогда она была сильно разбавлена хилиастическими идеями грядущего коммунистического рая, с его всеобщим равенством, братством, счастьем. Красноармейцы и бойцы трудового фронта приближали его с христианской жертвенностью и первобытной жестокостью. Ныне не только человеческий материал не тот, но сама идея в ее нынешней модификации героизма не требует.