— Ка…как ты выбрался, — заикаясь спросил Генр Лорф.
— Тебя только это волнует? Ты хоть сам знаешь куда хотел сбросить мое тело? Там жуткие твари водятся, вы что сами их туда заслали или они некое достопримечательность вашего города? Кстати, прошу простить мне неточность, жуткие твари там водились, уже неводятся, — я убрал саблю и уселся на кровать стражника. Тот еще долго боялся сдвинуться с места и лишь гневно посматривал на меня: — Ты не имеешь право вот так влезать… — он не договорил, так как перебив его я воскликнул: — Знаешь там под городом я не только убил этих тварей я стал свидетелем их образа жизни. Тебя наверно не известно, но они не сразу начинают рвать мертвое тело на куски, сначала они с ним сношаются. И вот что я подумал, что если мы тебя обмажем кровью и дерьмом мертвеца и бросим в тот туннель. Монстры примут тебя за лакомый кусочек и начнут играть с тобой в некий брачный период.
От моих слов стражнику стало не по себе. Его коленки задрожали, и он был готов упасть, но я активировал способность и призвал Рикона, который тут же поймал Генра за подмышки. После этого я призвал душу Некрочаваи спросил: — А может прямо сейчас начнем?
— Что ты хочешь?! — тут же нервно спросил Генр, при этом сочно сглотнув не сводя глаз с моего призванного монстра.
— А разве не понятно? Я хочу выбраться отсюда у меня дела в соседнем княжестве, но еще мне хочется узнать, что у вас тут твориться? Почему город закрыт? — спросил я. Рикон все еще держал стражника за подмышки и тот судорожно пытался ногами нащупать пол: — Не знаю, так уже почти полтора столетия продолжается. С момента как трон перешел роду княгине Шавак, наш город закрылся для посторонних, только некоторые торговые пути остались открыты и княжество продолжает существовать по большей части варясь в собственном соку.
— А как объясняет такую политическую позицию сама княгиня? — спросил я, проводя рукой по лезвию своей сабли любуясь тем, как свет на клинке переливается разными цветами.
— Она не объясняет. Всех, кто как-то протестует, ждет одна и та же судьба…камера и арена, — голос стражника все еще дрожал, и он боялся спускать взгляда с моего призванного пса. Страх — это, пожалуй, самое сильное оружие.
— Ладно, мне это не интересно. Как мне выйти из вашего города?
— Никак. Стража не пропустит никого, а если попытаешься вырваться, то вся армия княгини остановит тебя, а их просто тысячи! Тебе не выбраться, даже маленькой лазейки, чтобы протиснуться не найдешь. Понимаешь? — в словах стражника чувствовалось некая радость, посчитав что я нахожусь в ловушке, а со всей армией княгини, насколько бы я не был хорош, мне не справиться. Подумав немного, я сказал: — Ну тогда веди меня к своей княгине. Поболтаю с ней, может уговорю отпустить меня, — при этих словах стражник нервно засмеялся. Это не понравилось Рикону и приподняв его еще выше он заставил стражника умолкнуть.