- А ну, попробуй.
Соломея пьяно качнулась, сделала несколько шагов.
"Обошлось!" - вздохнул Павел.
На самом деле - обошлось. Соломея лишь оцарапалась и ушибла бок, но это не так страшно - перетерпится.
- До свадьбы заживет, - морщась, она попыталась улыбнуться.
- А я подарок на свадьбу припас. Вот, потрогай, - Павел подставил карман куртки, и Соломея нащупала сквозь ткань твердый прямоугольничек.
- Что это?
- Придет время, узнаешь. Сам покажу. Ну что, поехали?
По шпалам они вернулись к разъезду. Сразу же за старой заброшенной избушкой начинался густой березняк. Было уже светло, морозно. Подстывшая корка снега тихо хрупала под ногами.
- Ой, Паша, ты глянь только! Господи, я уж думала, не увижу!
Павел поднял голову. Над синими верхушками берез поднималось солнце.
31
Юродивый забыл о прошлом. Видения прожитых жизней к нему уже не являлись; он не осознавал себя как отдельного человека, не знал - где он находится и что с ним происходит. Слабеющий мозг хранил лишь одно-единственное - женские глаза, наполненные состраданием. К ним он и тянулся, ничего не замечая и не видя вокруг. Неутомимо кружился по маленькой комнате, где наверху, на потолке, светило широкое застекленное окно.
У окна стояли люди и смотрели на суетящегося Юродивого. Он же их не видел, слепо тыкался в стены, шарил по ним руками, смазывая на ладони известку, бился головой в углы - искал, понуждаемый последним отблеском мысли, двери. Но двери в комнате заменяли окно в потолке. Юродивый кружил до тех пор, пока не обессилел. Задыхаясь, лег на пол, прижался спиной к стене. Голова и борода у него чесались, он ожесточенно скреб лицо и затылок скрюченными пальцами, и на плечах, на спине, даже на полу в комнате густо лежали волосы, словно он линял, как линяют собаки и кошки.
Люди, стоящие у окна, не уходили. Юродивый, наконец-то, заметил их и, смутно осознавая непонятную связь между собой и этими людьми, задрал голову и закричал, обнажая зубы:
- Она придет и спасет меня! Ей дано будет меня спасти! Глаза, глаза... Холодно! Ступень холодная! Кровь, кровь! О кровь она не замарается. Выстрадала! Вот она! - Вздернул руку и вскочил. - Идет! Побежал, побежал вдоль стен, ощупывая их ладонями, ничего не нашарил и остановился. - Звезда загорится! Выведет! Бело-бело!
Не останавливаясь, он метался в тесной комнатке и кричал, срывая голос, бессвязно и непонятно, пока не закашлялся. Снова прижался к стене, отхаркался и стал чесать голову. Из-под пальцев сыпались волосы. Он их не замечал и не стряхивал. Взгляд иногда поднимался к окну, натыкался на людей, и Юродивый сразу сжимался, подгибал ноги в коленях, сутулился, будто хотел стать маленьким и спрятаться. Но прятаться в двухметровой комнате было некуда.