Я мент. Я уже говорил, ментом нельзя быть, если не ненавидишь братву — точно так же сторожевая собака не может таковой быть, если не ненавидит волков. Но последнее что я прочитал на русском — это воспоминания Михаила Орского, бригадира братков тогда, а сейчас именующего себя конфликтологом. Странно, но я не почувствовал ненависти, когда читал все это — хотя прекрасно знал и видел, что тогда творили братки. В этих воспоминаниях не было какой-то особенной блатной романтики — просто жизнь. И не то, что кто-то раскаялся в содеянном, и не то, что я разочаровался… просто я лучше стал понимать, какое значение в жизни людей имеет время, в котором они живут. Из ямы с дерьмом не выбраться с запахом роз. А время, в котором мы живем — зависит от всех нас. От каждого. И обвинять скажем того же Орского и его братков в том что тогда творилось — значит, забывать о своей доле вины. В том, что произошло с нами в девяностых — виноваты мы все…
Ага, вот и Шкода…
Лука вышел из машины, не огляделся. Это плохо — парень нормальной жизнью живет, а у копа такой — нет.
— Лука!
Лука обернулся и увидел меня. Он ничего не сказал, и пистолет не достал. И я тоже не достал. Мы просто стояли и смотрели друг на друга.
— Тебя ищут, русский — сказал Лука
— Я знаю.
— Винтовка была твоей.
— Он украл ее.
— Мы проверили его телефон. На нем был звонок на твой номер, прямо перед выстрелом.
— Я пришел в дом. Увидел, что в нем кто-то побывал. Винтовку украли. Я сразу понял, кто это сделал.
— Почему не позвонил мне?
— Он позвонил мне. Времени не было.
…
— Я пытался его отговорить. Честно пытался. И не смог.
…
— Ради Бога, ты что, думаешь, я отправил его стрелять в кандидата в президенты? И дал ему зарегистрированную на мое имя винтовку?
Лука помолчал…
— Все плохо…
…
— Пошли, я спрячу тебя. Как все уляжется, вывезем тебя из страны.
— Подожди…
…
— Телефон. Оставь его здесь. Иначе они нас найдут…
…
В Белграде, если у тебя есть друзья — ты всегда найдешь, где спрятаться.
Тут полно всяких дешевых гостиниц, молодежных хостелов, дормиториев, квартир на сдачу — сейчас все это стоит полупустое из-за упадка туризма. Лука отвез меня в один из полупустых хостелов, там его друг работал. Он поселил меня без регистрации — одна ночь, завтра надо куда-то перебираться. Теперь оставаться где-то больше чем на одну ночь очень опасно.
Комната раньше была явно жилой. Ободранные стены. Занавески в оранжевом колере. На стене вырезка из журнала с Гораном Бреговичем.
Если бы не интернет — можно было бы подумать, что мы провалились в девяностые.
— Что произошло? — спросил я, когда мы хлебали кофе, любезно сваренный другом — ты что-то знаешь?