И это не взятка, нет. Вот если бы этот бизнесмен пришел с чемоданом денег к магистрату и сказал — дай мне землю под застройку, а я тебе чемодан денег — вот это была бы взятка. А дон Винченцо — это не взятка. Это уважение.
Понятно, что о такой практике власти знали. И боролись. В Италии местные органы управления называются магистратами — так вот, в некоторых коммунах магистраты не избирались годами. Доказать взятки было невозможно, потому что никто не передавал чиновнику конкретных денег за конкретное действие. Потому центральные власти шли на откровенно антидемократические меры и брали коммуны под прямое управление. Но рано или поздно приходилось проводить выборы — и все начиналось заново. Потому что еще никто не придумал, как проводить предвыборную кампанию без денег.
И вот сейчас — именно такой человек и мог дать добрый совет Спиро. Хотя Спиро понимал, что дон Винченцо будет сильно недоволен. Но он рассчитывал на дружбу с его сыновьями, потому что семья для дона Винченцо — святое.
Итак, Спиро засунул пистолет за ремень и вышел из квартиры.
Спустился вниз, вышел на улицу. Стемнело уже, народа не так много — но есть. И какие-то отморозки у его Феррари!
— Эй!
Вскрыть пытаются…
— Эй, а ну пошли!
Спиро побежал к ним — и они как то нехотя побежали. Он наткнулся на какого-то мужика, налетел на него, с проклятьем оттолкнул…
— Пошли отсюда! Моя машина!
Эти негодяи — точно пытались машину угнать — перестали делать то что они делали, и пошли по улице, но почему-то пошли, а не побежали. Совсем обнаглели. Спиро попытался догнать их, но почему то — ему казалось, что он бежал, изо всех сил бежал, даже дышал так тяжело, запыхался, а машина не становилась ближе. Потом он устал и запыхался настолько, что ноги перестали его держать, и он упал.
Рядом остановилась машина, и кто-то громко сказал
— Ты чего, дружище? Вся ночь впереди, а ты уже набрался так…
Его с двух сторон подхватили под руки, и начали усаживать в машину.
…
Спиро осознал, что происходит, только когда они куда-то приехали и его вытащили из машины, держа под руки с обеих сторон.
Была ночь. Здесь было тихо — но на горизонте — неугасимым заревом тлел огромный, никогда не спящий Милан. Они были на какой-то взлетной полосе одного из бесчисленного множества аэропортов в окрестностях Милана, которые никогда не простаивали, как не простаивали маленькие швейцарские аэропорты как в светлой памяти восьмидесятых, когда американцы еще не задолбали всех своей открытостью.
На темном горизонте появилась маленькая звездочка, она быстро приближалась — чтобы превратиться, в конце концов, в свистящий моторами небольшой бизнес-джет. Никакие документы не оформлялись, бизнес-джет развернулся, готовясь к немедленному взлету, открылась дверь. Спиро потащили к двери