Фух… фух-х-х… Тяжёлое дыхание. Над детьми нависла тень – что-то высокое, массивное, лохматое, на двух ногах…
Пип не мог смотреть на это. В памяти возник образ отца – как он возвышался над ним, с выпученными глазами, с яростно сжатыми кулаками. И Пип сделал то, что делал всегда. Свернувшись в клубок, как испуганный ёж, он крепко зажмурил глаза – в надежде, что темнота поглотит и укроет его.
Дама сидела у огня и причёсывала свои черносмородиновые волосы. Жаровня плевалась языками пламени. Дама вытянула ноги, и свет очага заиграл на её пурпурных чулках. Из густой тени донеслось кваканье.
– Тихо, господин Б! – прикрикнула женщина. – Ты что, забыл правила? Никаких разговоров, пока к тебе не обращаются.
Приоткрылась дверь, и в щель протиснулся кто-то очень большой. Выдвинув стул, он сложился пополам и уселся – потолок был слишком низкий, чтобы пришедший мог стоять в полный рост.
– Я принёс тебе ягоды, мамоцка. Ох как бережно я их собирал – ни одну не раздавил. И ни одной не съел. Они нам на ужин, мамоцка?
– Дурак, – сказала женщина. – Это Сонная одурь. – Она отобрала у сына корзину. – Какой приятный цвет… Я сделаю из этих ягод замечательное пурпурное желе. Оно покажет мне то, что я хочу увидеть.
Великан огляделся по сторонам.
– А где Прибамбас?
– Я послала его за девчонкой. Он найдёт её и приведёт ко мне.
– Зачем она тебе, мамоцка? Это же просто маленькая девочка, – сказал великан. – Сладкая и сочная, надеюсь, – мечтательно добавил он.
– Она мне нужна. – Женщина стиснула кулаки, да так, что на секунду показалось, будто у неё не пальцы, а когти. – Она станет моим орудием мести.
Её сын потёр свой всё ещё распухший нос.
– Когда я думаю о детках, мне становится ужасно голодно, просто до боли.
– Не распускай слюни! – приказала женщина. – У нас есть реповый суп.
– Мне ужасно надоела репа, – вздохнул великан. – В репе нет костей. Когда у меня снова будут кости? Ты сказала, что будут, мамоцка. Ты пообещала.
– Какой же ты у меня дурандас! – Женщина похлопала сына по руке. – Слушайся меня, и настанет день, когда у тебя будет столько костей, сколько пожелаешь.
– Да, мамоцка, – послушно сказал сын. – Мамоцка всё сделает правильно. Мамоцка умнее всех на свете.
– Болван, – сказала мать.
«Пип, всё в порядке».
Флора положила руку на плечо мальчика и легонько встряхнула его.
«Пип, открой глаза. Смотри!»
Пип медленно, осторожно развернулся.
По другую сторону поваленного дерева стояло большое животное. Маленькие круглые уши, глаза-пуговки. Густая шерсть блестит как свежеочищенные каштаны. Животное опустилось на четыре ноги, и Тигр принялся прыгать вокруг него, виляя хвостом. Пип смотрел во все глаза. Животное уткнулось носом в мохнатые передние лапы и сделало кувырок вперёд.