– Он исчез.
– Наверное, он вместе с Горбо в страусином стойле. – Пип вскочил на ноги. – Пошли посмотрим.
Всюду вповалку лежали храпящие снерги, каждый там, где сморил его сон. Пробираясь между ними, дети дошли до конца улицы и замешкались, не зная, куда повернуть, как вдруг из-за поворота появился Горбо и помахал им рукой.
– Доброго вам утра, – весело сказал он. – Ну и ночка! Мне пришлось сразиться с обжималой. Во всяком случае, я полагаю, что это был обжимала – весь такой длинный, пружинистый. В темноте не разберёшь. Он нацелился на страусят. На моё счастье, один из страусов проснулся и дал ему такого пинка, что обжимала улетел аж в следующую неделю. Ну что, пора позавтракать?
– Горбо, ты видел Тигра? – спросил Пип. – Мы его потеряли…
Пип ещё не закончил фразу, как они услышали знакомый радостный лай. Тигр был недалеко – он нашёл что-то, за чем можно погнаться. Звук доносился из зарослей, где деревья стояли плотнее друг к другу, а тени были гуще. Пип и Флора припустили за Тигром.
Горбо остался на месте.
– Э-э-э… – сказал он. – Хм-м-м…
Дети оглянулись.
– В чём дело?
– Мы обычно туда не ходим, – сказал Горбо.
– Почему?
– Этот путь ведёт к таким местам, куда вам лучше не попадать. – Горбо достал свой счастливый жёлудь. – Там полно вещей, с которыми не стоит встречаться…
Лай Тигра становился всё тише и тише.
– Ты можешь бояться сколько хочешь, – сказала Флора. – А я не боюсь. – И она бросилась бежать.
Пип прикусил губу, помедлил немного и затем помчался за Флорой.
– Ну и ну, – мрачно сказал Горбо. – Когда Королева услышит об этом, меня отшлёпают рыбой и отправят в страусиное стойло на месяц, но что остаётся делать снергу? Я ведь не могу допустить, чтобы эти маленькие полумакаронцы бегали по лесу одни? Тем более там. Один неверный поворот, и всё, глазом не успеешь моргнуть, как они запутаются в Виляющих Деревьях…
– Здесь так темно, – сказал Пип. – Я почти ничего не вижу.
Какое-то время они продирались сквозь деревья, посвистывая и подзывая Тигра. Воздух был тяжелый и неподвижный, словно перед бурей. Над их головами кроны деревьев переплелись так, что образовалась настоящая крыша из ветвей и листьев, солнечные лучи почти не проникали сквозь неё.
– Ох! – Пип споткнулся о толстый изогнутый корень.
«Ой!» Спустя секунду Флора тоже споткнулась.
– Эх, – сказал Горбо. Он остановился и огляделся по сторонам. – Хм-м… как вы думаете, не странноваты ли эти деревья? Предположим, вы хотели бы их описать. Разве вы не сказали бы, что они немного вихлявые?
Деревья – это просто деревья. До той поры, пока вы не остановитесь и не разглядите их как следует. Или до той поры, пока они не начнут подставлять вам ножку и вы со всей очевидностью не поймёте, что они делают это намеренно. Таких деревьев, какие были вокруг, дети никогда ранее не видели. Листья росли только на самых верхушках толстых серых стволов, гладкие голые ветви петлями свисали до самой земли, извиваясь как серебряные змеи. В ушах Пипа пульсировала тишина. «Здесь нет птиц, – понял он. – Почему?»