– Подождите, – шепнула Мопса детям. – Она загружается…
Внезапно старая снергиха встрепенулась и начала говорить мягким плавным голосом, который то отступал, то подступал, как волны на берегу в Солнечной бухте. Она начала ту же историю, что раньше пытался рассказать Горбо, – сказку о Людоеде Голифосе, великане со зловонным дыханием и лютыми клыками, свирепом изверге с неутолимым аппетитом к жареным детишкам.
– Она рассказывает эту историю лучше, чем Горбо, – сказала Мопса, но Пип с Флорой уже её не слышали. Усталые, сытые, убаюканные музыкальным голосом старой снергихи, они крепко заснули.
Пипу снилось, что они с Флорой едут на медведях. Он чувствовал под собой тёплую медвежью шерсть, ощущал плавное покачивание, вдыхал запах корицы. Вместе они проехали сквозь высокие железные ворота «Солнечной бухты». По обе стороны дорожки выстроились сироты, пожиравшие их завистливыми взглядами. В конце этих двух рядов стояла мисс Ваткинс, ожидая, что…
Внезапно медведь во сне рванулся в сторону и исчез. Пип распахнул глаза. Над ним шевелилась листва, пели птицы, жемчужным светом разливалось утро нового дня. Ещё один рывок. Пип попробовал сесть, забарахтался в поисках опоры и… громко крикнув «Ой!», шлёпнулся на землю.
Перед ним были следы вчерашнего праздника: длинные деревянные столы, перевёрнутые табуретки и тарелки, на которых ничего, кроме крошек, не осталось. Над его головой покачивался пустой гамак. Снерги очень любят гамаки, они развешивают их между деревьями повсюду – точно так же, как в других местах расставляют садовые скамейки. Когда пирушка наконец закончилась – это было очень поздно, уже светало, но звёзды ещё сияли, – Королева позаботилась о том, чтобы остаток ночи дети спали спокойно, и даже приказала подоткнуть им одеяла.
Пип заморгал. Над ним стояла Флора. Её кудри плотно облегала снергская шапочка.
– Это ты меня вывалила из гамака? – сердито спросил он.
– Тигр, – сказала Флора. Она держала в руке кусок верёвки с разлохмаченным концом.
«Тигр».
– Что с ним? – Пип зевнул. – Флора, ты опять разговариваешь…
После их стычки с трясунцами Флора хранила молчание. Она понимала, что внутри неё что-то происходит: что-то твёрдое и холодное начало трескаться, как это бывает с плавучими льдинами по окончании арктической зимы. Прошлым вечером, когда снерги распевали свои песни, Флора почувствовала, как в её горле зашевелился голос, желавший вырваться и присоединиться к поющим. Она крепко сжала губы, чтобы помешать этому, опасаясь, что голос может её подвести.
Чтобы льдина растаяла, требуется время, но сейчас дело было срочное. Флора выбралась из гамака рано утром, когда все в городе ещё спали. Скучая по Тигру, она дошла до дома Горбо, но там никого не было. Тигр перегрыз верёвку и умчался.