– Я подумаю.
– Ты всегда так говоришь, когда хочешь меня заткнуть.
– Слушай, я устала, а в восемь мне нужно быть на нелюбимой работе. Дай немного поспать.
Кивнув, Ми вылила недопитый чай в раковину. Симоне было знакомо ее молчание – в нем читалось беспокойство.
– Вместе? – предложила она.
Плечи Ми облегченно расслабились.
– Было бы здорово.
– Тогда пошли в твою девственную постель… по очевидным причинам. – Она обняла Ми, и они пошли в ее спальню. – Аарон оставил мне свой номер. Может, у него есть друг.
– Ты говорила, его зовут Ансель.
– Вот черт.
Они забрались в кровать Ми, прижались друг к другу.
– Я скучаю по ней, – пробормотала Ми.
– Знаю. Я тоже.
– Наверное, я бы по-другому чувствовала себя в Нью-Йорке, если бы она была с нами. Если бы Тиш была с нами, мы были бы другими.
«Все было бы иначе», – подумала Симона.
Она видела в мечтах, как сидит с Ми в зрительном зале и смотрит на Тиш, живую и веселую. На сцене. В свете софитов.
Она видела в мечтах Ми за работой в лаборатории, умную и деловую, в ослепительно-белом халате.
Потом мечты обратились на нее саму, и Симона увидела себя на плоту, дрейфующем в тихом море. Дрейфующем в никуда.
Вернувшись в реальность, она осознала, что подает студентам дорогущий кофе, за который они расплачивались кредитками родителей, – и все равно при этом скупились на чаевые.
Потом, осознав, что уже второй раз за неделю моет унитазы в унисекс-туалете, Симона внимательно посмотрела на себя в зеркало.
Она знала, что козел-менеджер сваливает на нее уборку туалета вдвое чаще, чем на кого-либо другого, потому что она не согласилась заняться с ним сексом (женат, сорок лет, волосы в хвостик, так что тьфу).
«К черту все это», – сказала себе Симона.
Она вышла из туалета, пахнущего хлоркой и фальшивыми лимонами, в несмолкаемый гул кофемашин, болтовни о политике и жалоб на бойфрендов.
Сняла дурацкий красный фартук, который ей приходилось стирать за собственные деньги, достала сумочку из маленького шкафчика, арендная плата за который тоже вычиталась из ее жалкой зарплаты.
Козел-менеджер ухмыльнулся:
– На перерыв тебе рано.
– Время моих перерывов прошло. Я увольняюсь.
Она вышла на улицу, наполненную шумом и яркими красками, и ощутила то, чего давно не испытывала. Счастье.
Спустя шесть месяцев после окончания академии, Рид патрулировал улицы вместе с Быком Стоквеллом. Прозвище Бык офицер Тидас Стоквелл получил не только за мощное телосложение, но и за характер. Прослужив пятнадцать лет в полиции – считай, ветеран, – Бык обожал сквернословить и говорил, что его нос способен учуять вранье с расстояния двух миль.