… «жить без тебя».
- А вот об этом даже не думай, - строго произнёс он, схватив меня за подбородок и заставляя смотреть в глаза. – Никогда. Мы выберемся отсюда. Вместе. Живыми и здоровыми.
- Ты так рискуешь из-за меня. Почему?
- Потому что хочу этого. Хочу вытащить тебя отсюда. И не хочу отдавать Хирану и… остальным тоже не хочу.
- Мне надо было сразу отказаться от этого отбора, - отозвалась я.
- Это я тебе его навязал. Но так надо, Вейли.
Это я тоже слышала.
- Наверное. Я такая дурочка, Эндорет.
- Ты умница. И держишься очень стойко. Большая молодец. Я горжусь тобой, Вейли.
- Правда? – зачарованно спросила я, глядя ему в глаза и чувствуя, как от счастья щемит в груди.
- Правда. И пообещай мне, что не будешь больше расстраиваться и плакать. Твои слёзы разбивают мне сердце, - стряхнув одинокую слезинку с моей щеки, тихо произнёс мужчина.
А я и не заметила, как она скатилась.
- Обещаю.
- Умница.
Его пальцы снова скользнули по моему лицу, лаская кожу, которая вспыхивала от каждого прикосновения. Большой палец коснулся нижней губы, чуть оттягивая её вниз и отступая. Я видела, как в сумраке полыхали огнём его глаза, как участилось сердцебиение у меня под ладонью. И сама загоралась в ответ.
- Вейли, - хрипло прошептал он. – Думаю, нам стоит еще раз проверить нашу удачу.
Я сразу поняла, о чем он говорил сейчас. И во рту всё пересохло от предвкушения.
- Сегодня она нам не помогла, - прошептала чуть слышно.
- Мы просто мало практиковались, - отозвался Мандигар, склонившись к моим губам.
В этот раз всё было немного иначе. Нежность уступила место томительной неге, жгучей страсти, странному ожиданию и нетерпению. Я неумело отвечала на каждый поцелуй, бессильно теребила ворот его рубашки, сходя с ума от желания забраться под неё и ощутить под своими ладонями тепло его кожи. Голова кружилась так, словно я целый день прокаталась на карусели. Только ощущения были в десятки раз приятнее.
- Вейли… Вейли, - шептал Эндорет, покрывая поцелуями шею, и я едва не мурчала от удовольствия, выгибаясь всё сильнее.
И только его руки не давали мне упасть.
Я чутко реагировала на каждое прикосновение, каждый поцелуй. И совсем не сопротивлялась, когда Эндорет развернул меня и уложил на мягкую перину, нависая сверху.
Его указательный палец провёл по губам, вниз по шее, к груди до самого живота. Я, чуть прикрыв веки и затаив дыхание, наблюдала за ним, ожидая что же будет дальше. Мысли остановить его не возникло. Это же Эндорет. Он не может сделать ничего плохого. Я верила в это всем сердцем.
- Мне надо уходить, - сорвавшимся голосом произнёс он.