– Глубокоуважаемый Николай Васильевич, критерий Пирсона работает при теоретическом допущении о характере распределения выборки, но в таком случае могу предложить его видоизменить так, что тип распределения в выборке не будет влиять на результат. – Я начал писать на доске колмогоровские формулы для простого случая, но, как на грех, запутался и не мог довести объяснения до логического итога.
Все молча глазели на мои потуги, затем Бугаев вновь заговорил:
– Александр Павлович, ваш экспромт заслуживает уважения, но все же впопыхах вы ничего не решите. Математика требует вдумчивого подхода, иногда ученый рассуждает о проблеме годами, прежде чем придет к правильным выводам.
Дальше последовали другие замечания, и я почувствовал, что «поплыл». Где-то я выкрутился, опираясь на послезнание, а где-то, как выяснилось, не знал элементарного. С ряда, где устроились питерские математики, иногда раздавались плохо сдерживаемые фырканья. Наконец, Бугаев закончил измываться надо мной, и вердикт его гласил, что автор проделал большую работу и заслуживает степени магистра математики.
Потом были вопросы из зала, в основном старались математики: повторилась история как с Бугаевым. Они быстро нащупали мою слабину: элементарные вопросы университетского курса, но здешнего, университетского курса и работы математиков, чьих фамилий я даже не знал. Не стану же я им объяснять, что свой курс математики XX века я уже изрядно подзабыл и, вообще, больше работал как математик-программист (ага, ты им про ЭВМ еще расскажи…). Пашутин тоже понял, что питерские возят меня «фейсом по тейблу» для того, чтобы потешить собственное корпоративное самолюбие, и пару раз пытался остановить «избиение младенцев», говоря, что вопросы следует задавать ближе к теме диссертации, но тщетно – толпа жаждала крови соискателя: «Распни его!»
Наконец перешли к голосованию. Сначала голосовали за предложенную первым оппонентом докторскую степень: как я и ожидал, забаллотировали, всего три белых шара; потом за магистерскую – и здесь ученый Совет сжалился – большинством голосов мне присвоили степень магистра математики.
Я поблагодарил оппонентов, председателя и членов ученого совета за оказанную честь, еще говорил что-то уместное случаю и кланялся, принимая поздравления. Спектакль закончился, я стал магистром, что в Российской империи давало право на чин IX класса, то есть титулярного советника, а его я уже «проехал». Так что кроме права носить серебряный академический значок с узорчатым ромбиком и синим крестом под двуглавым орлом, ничего я не заработал (у выпускника университета ромбик был белый, эмалевый, а у доктора наук – такой же, как у магистра, но золотой). Возможно, мое сочинение, изданное минимальным тиражом, будет пылиться в университетских библиотеках, и кто-то его пролистает, и слава богу, если так.