. Часто его кошмары предсказывают события, которые рано или поздно происходят в литературной реальности романа
[568]. Говоря о «литературной реальности», я имею в виду то, чтó мы, читатели, считаем правдоподобным в литературном произведении, то, что охотно принимаем как достоверный рассказ о жизни, изображенной в художественном тексте. Пророчества, как и кошмары, сбивают у читателя чувство времени и запускают повествование в обратном порядке, помогая тем самым воспроизводить особую темпоральность кошмара
[569].
Следующее клише гипнотики, используемое Ролинг, — это препятствия, которые часто мешают Гарри что-то рассмотреть: он заглядывает за углы, в щели или сливные отверстия раковины в ванной[570]. В критические моменты повествования он либо часто-часто моргает, либо смотрит «чуть-чуть прикрыв глаза»[571]. В «Тайной комнате», например, он слышит свистящий шепот, приказывающий василиску его убить, и крепче зажмуривает глаза, чтобы эта тварь не уставилась в них и не убила его своим взглядом[572]. Действие часто происходит в темноте, очертания предметов расплываются[573]. Или это очередная степень близорукости Гарри, которой и до него страдали многие протагонисты, подверженные ночным кошмарам? Зрение у него часто «затуманивается», или ему кажется, что все вокруг «расплывается в мутном водовороте»[574]. Текст упорно фокусируется на дурноте и головокружении, на скорости движения, когда все сливается в «вихре цвета и звука». Кошмар, полет и преследование редко описываются без упоминания о том, что у Гарри «голова идет кругом» или его «клонит в сон», а вокруг все вращается, «вертится», несется в вихревом потоке[575]. Или же он проваливается «во что-то леденяще холодное и черное, будто его засасывает в темный водоворот»[576]. Цель таких описаний — дезориентировать читателя, вытеснить привычное восприятие действительности и выстроить ассоциации со звуковыми и визуальными эффектами кинематографических кошмаров.
Повторение — слов, фраз и целых пассажей, — также присутствующее в прозе Ролинг, было оценено как прием, усиливающий увлекательность ее описаний[577]. Повторяющиеся фразы на самом деле помогают ошеломить читателя, сбить его с толку. Вместе с призрачным вращением и головокружением они глубже погружают читателя в наркотический транс кошмара. В сущности, бессмысленные слова и фразы вроде Expecto patronum![578] или Expelliamus![579] запускают кошмары Гарри и сигналят восприимчивым юным читателям, чтобы они готовились войти в трансоподобное состояние.
Точка в пустоте — еще один прием литературной гипнотики, вызывающей кошмарный транс у протагониста (и у читателя), и этому приему также отведена своя роль. Достаточно одного примера: в книге «Кубок огня» Гарри засыпает во время урока, и ему снится, что он летает. Этот счастливый сон оборачивается кошмаром, когда взгляд Гарри фиксируется на точке, которая сначала материализуется в дом, а затем — в темное окно