Услышав, что римский филиал весной 1464 г. заключил контракт еще на одну партию в 20 тыс. кантар квасцов, Портинари ответил письмом, в котором подробно описывал опасности, связанные с данной сферой. Он предупреждал штаб-квартиру, что целесообразнее всего придерживаться середины между двумя крайностями: с одной стороны, важно не перенасыщать рынок, потому что как только цене позволят упасть, она уже не поднимется; с другой стороны, так же неблагоразумно придерживать запасы и вздувать цены, рискуя потерять расположение клиентов. Лучшая политика, по мнению Портинари, заключалась в том, чтобы не возбуждать недовольство, но удерживать стабильные цены на разумном уровне. Поскольку венецианцы продают каменные квасцы из Трабзона по 5 фунтов гроот за карику или меньше, нельзя ожидать, что квасцы из Тольфы, не такого высокого качества, будут продаваться больше чем за 4 фламандских фунта гроот. Если цена в Чивитавеккья будет три дуката за кантар, компания все еще получит хорошую прибыль; более того, нецелесообразно «натягивать канат, пока он не порвется»[65].
В наши дни монополисты, не уверенные в своем положении, часто придерживаются политики «регулируемых цен», то есть назначают цены ниже монопольного уровня, которые удерживаются в течение долгих периодов времени. Они идут по пути наименьшего сопротивления. Подобная политика обычно ассоциируется с современной практикой деловых отношений; поэтому довольно любопытно обнаружить, что она была четко сформулирована 500 лет назад.
Судя по всему, покупателями квасцов выступала организованная группа оптовиков, которые, если верить Портинари, были людьми состоятельными и разбирались в своем деле. Конечно, им можно было без особого риска предоставить кредит. И все же выгоднее было соразмерять с их потребностями, а не вынуждать их накапливать запасы. Более того, эти покупатели также заключили нечто вроде картельного соглашения и не сбивали друг у друга цены. Поэтому необходимо было внимательно следить за конъюнктурой и не затоваривать рынок: в последнем случае покупатели, воспользовавшись случаем, понизили бы цены, и было бы крайне трудно снова поднять их без ропота и недовольства. К счастью, в то время из стран Леванта квасцы не поступали из-за войны между Венецией и султаном. Портинари надеялся, что такое состояние продлится некоторое время. Поэтому он убеждал фламандских оптовиков, что они могут без риска подписать контракт с Банком Медичи и что в ближайшем будущем им не нужно бояться падения цен.
3 ноября 1464 г. Портинари узнал, что накануне Дня всех святых у Булони потерпело крушение судно, везшее квасцы из Чивитавеккьи. Часть экипажа спаслась, в том числе капитан, но груз был утерян, потому что был уложен внавалку, а не упакован в бочонки. Однако убытки покрывала страховка, а рынок оставался заполненным, потому что генуэзцы тоже привозили квасцы в Брюгге, так что Медичи больше не контролировали рынок. Более того, если бы не кораблекрушение, цена могла бы упасть. 27 ноября в письме из Бергена-на-Зоме, куда он поехал на ярмарки, Портинари сообщал, что торговцы фламандскими квасцами охотно купят все, что доставят флорентийские галеры. Поэтому он просил в штаб-квартире прислать как можно больше квасцов с кораблями, которые должны были отплыть из Пизы. После долгих переговоров оптовики в конце концов согласились взять 3 или 4 тыс. карик (от 540 до 720 т), предположительно по 4 фунта гроот за карику, но только при том условии, что деньги будут возвращаться постепенно, в несколько партий, за три года. Кроме того, Портинари пришлось обещать, что Медичи в течение целого года больше не будут присылать квасцы во Фландрию и Англию.