Судя по хронике Бенедетто Деи, персонал лондонского филиала около 1470 г. состоял не более чем из четырех человек: Герардо Канигьяни, Лоренцо Бардуччи, Лоренцо Оттавани и Якопо дель Дзаккериа. После Канигьяни самым известным из этой группы в Англии, наверное, является Лоренцо Бардуччи, которого англичане называли Лоренсом Бардоче. Прослужив фактором в Брюгге с 1455 до 1461 г. или позже, он был переведен в Лондон и оказался в подчинении Канигьяни, когда последний разорвал отношения с Медичи. В 1468 г. он принимал участие в переговорах по поводу приданого Маргариты Йоркской, сестры Эдуарда IV, помолвленной с Карлом Смелым, герцогом Бургундским. В 1480 г. Бардуччи арестовали за долги, как партнера Канигьяни, но вскоре освободили, потому что ему удалось доказать, что он был простым фактором и получал заработную плату.
В 1467 г. дела в лондонском филиале Банка Медичи шли так плохо, что Пьеро ди Козимо, по совету Сассетти, решил послать в Лондон Анджело Тани с приказом привести дела в порядок и приступить к ревизии бухгалтерских книг. Приехав в начале января 1468 г., Тани обнаружил, что Эдуард IV должен филиалу фантастическую сумму в 8500 ф. ст., на что Канигьяни уже пустил средства из нескольких источников дохода и получил разрешение на экспорт шерсти с условием, что пошлина в размере 4 марок за мешок будет вычитаться из суммы долга до его полного погашения. Таким образом, погашение долга шло, но постепенно и, по мнению Тани, слишком медленно. Кроме того, король был должен Банку Медичи еще 2 тыс. ф. ст., обеспеченные разными залогами, но не льготами. В целом финансовое положение лондонского филиала оказалось совсем не радужным, и Тани намекал: если штаб-квартира и другие подразделения срочно не окажут Лондону помощи, филиал окажется на грани банкротства. «Я прекрасно понимаю, – едко писал он Пьеро ди Козимо 12 февраля 1468 г., – что мне поручили оживить труп; тем не менее я надеюсь добиться успеха, если вы и Томмазо (Портинари) сделаете, как я прошу».
По оценке Тани, задолженности покрывались активами. В дополнение к королевскому долгу, который в сумме равнялся 10 500 ф. ст., имелись другие долги на 1000 ф. ст., сделанные англичанами, главным образом лордами, и на 7 тыс. ф. ст. долга в виде товаров (шерсти и сукна), посланных по консигнации в флорентийское отделение и филиалы в Брюгге и Милане. Что касалось королевского долга, Тани не рассчитывал в первый год вернуть более 2500 ф. ст. Англичане, возможно, не были безнадежными должниками, но Тани считал, что получить у них деньги будет трудно и выплаты затянутся. В пассиве имелась значительная сумма, которую Лондон задолжал римскому филиалу – у того в очередной раз возникли трудности с переводом денег. В составе же активов основную массу составляли деньги, занятые под высокую ставку в 12 или 14 % годовых. Такой была общая картина. В то время как активы по большей части были труднореализуемыми и не приносили дохода, выживание филиала зависело от заемных средств, и процентная ставка «поглощала его богатство». Чтобы выбраться из трясины, Тани не видел другого выхода, как попросить короля ускорить выплату долга и расширить поставки шерсти и сукна на континент, особенно в Италию.