Конечно, он имел в виду, что после смерти Пьеро Подагрика в 1469 г. деловая конъюнктура изменилась к худшему. Что именно вызвало спад – вопрос спорный. В наши дни историки более или менее согласны в том, что одной из предпосылок стало снижение численности населения, которое продолжалось в течение 150 лет, от эпидемии «черной смерти» до Великих географических открытий и которое усилилось в последние десятилетия XV в. Хотя демография отчасти объясняет общую тенденцию, она не объясняет, почему спад углубился. Главной причиной падения могла стать война между Венецией и Османской империей 1463–1479 гг., которая, как уже упоминалось, породила волну банкротств. Несмотря на то что Флоренция хранила нейтралитет, едва ли флорентийцы пострадали меньше, чем воюющие стороны: враждебные действия стали причиной многих беспорядков и закрытия привычных торговых путей. Даже восстановление мира не способствовало новому периоду процветания; спад продолжался.
Помимо демографии и войны, в спаде деловой активности можно винить и денежную нестабильность. В самом деле, серебряная валюта продолжала обесцениваться, и в результате курс «широкого» флорина вырос примерно с 4 фунтов пиччоли в 1455 г. до 7 фунтов пиччоли в 1497 г. Рост медленно продолжался до 1475 г., а потом набрал обороты. Насколько денежные потрясения повлияли на судьбу Банка Медичи, до конца неясно. Возможно, их влияние стало лишь частичным, так как перемены были постепенными и распространялись в течение более чем двадцатилетнего периода. Во всяком случае, в сохранившихся письмах нет упоминаний о том, что источником финансовых затруднений стали монетарные возмущения. Зато в переписке часто упоминаются трудности с переводом денег из Северной Европы в Италию. Похоже, с течением времени эта проблема еще больше обострилась и достигла критической стадии после 1470 г. Этим также объясняются слова Лоренцо Великолепного, который утверждал, что после смерти его отца деловая конъюнктура ухудшилась.
Как уже было отмечено, главным товаром, который флорентийцы стремились покупать в Северной Европе и который можно было использовать для урегулирования их претензий и немалых претензий папского двора, была шерсть. Особенно несбалансированной была торговля между Нидерландами и Италией: фламандское сукно, голландское полотно и гобелены из Арраса отнюдь не уравновешивали статьи импорта. Денежные переводы Ватикана, увеличивавшие дефицит, не улучшали, а ухудшали положение. К сожалению, английскую шерсть можно было приобретать все в меньших количествах. Все это способствовало сокращению международной торговли; итальянцам становилось все труднее получать доход и выводить средства из Англии и Нидерландов. Как недвусмысленно подтверждает переписка Медичи, кредитовые сальдо имели тенденцию накапливаться в Брюгге и Лондоне, и Джованни Торнабуони постоянно жаловался, потому что управляющие филиалами в этих городах не пересылали деньги вовремя в Рим и Флоренцию. Конечно, Торнабуони, как обычно, проявлял близорукость; ему не удалось разглядеть источник проблемы. Еще одним последствием стало то, что Томмазо Портинари начал занимать деньги в Италии и инвестировать их в Англии и Нидерландах.