Кобыла фыркнула, подошла к невидимой стене, уперлась в нее красивым лбом, обрамленным шелковистой гривой, и посмотрела на юношу бархатными голубыми глазами.
Уилл подвинулся чуть ближе, оставив между собой и кельпи на всякий случай шагов десять — вдруг кобыла притворяется, и стена на самом деле дальше от нее, чем ему кажется.
— Извини, что я пришел. Мне тогда показалось, что тебе одиноко. А теперь и я остался один… — Уилл говорил скорее сам с собой, чем с кельпи, но лошадь внимательно слушала его, чуть склонив голову. — Я никогда не думал, что Вларио так ужасно умрет… Его тело, оно скрючилось, почернело и… А мой отец и старый учитель… Это ужасно!
Слова встали комом в горле, и он снова разрыдался. Кобыла фыркнула и развернулась боком, пританцовывая на месте и перебирая копытами — она призывала подойти к ней.
— Нет, я не буду подходить к тебе, Кельпи. Мне кажется, что я хочу умереть, внутри, вот здесь, — мальчик прижал ладонь к груди, слезы капнули на его руку. — Здесь так сильно болит, что сил нет жить. Но я нужен матушке, потому что отец умер, и теперь мы с Маликом должны кормить семью. Матушка, бабушка и дедушка — они же нуждаются в нас. Так что я бы так хотел умереть, чтобы увидеться с папой и Вларио, но не могу…
— Ты ведь тоже одинока, Кельпи? — выговорившись и слегка успокоившись, спросил Уилл, вытирая глаза рукавом.
Лошадь мотнула головой и снова фыркнула.
— А с кем же ты тогда дружишь? У тебя есть семья?
Кобыла снова мотнула гривой и подошла к границе, лягнула невидимую стену. Копыто уперлось в воздухе во что-то. Тогда она раздраженно взбрыкнула другой ногой и опять тоже самое. Казалось, лошадь проклинала то, что она не могла пойти куда хочет. А может быть, ей просто хотелось убить этого несчастного мальчика. Кельпи взвизгнула, и через мгновение уже черный монстр с оскаленной пастью, а не темно-мышастая кобыла, уперся обезображенной мордой в невидимую стену. Так и простояли оба, как вкопанные, кельпи и Уилл, смотря друг на друга молча. Наконец, водяной дух горестно замычал, развернулся и ушел в сторону Сонного озера.
Уилл вернулся на то же самое место следующим утром, когда первые солнечные лучи разогнали ночной туман над гладью озера. Он уже не выглядел таким заплаканным и растерянным как вчера, но темные круги под глазами и уставший взгляд говорили о том, что эта ночь выдалась для него бессонной.
В этот раз в руке мальчика была небольшая плетеная корзина. Подойдя к границе с невидимой стеной, он внимательно осмотрелся. Убедившись, что ничего не изменилось и камешки лежали там же где и вчера, Уилл уселся прямо на жухлую траву, достал из корзины книгу и тихонько позвал кельпи. Ничего.