Во-вторых, в используемом заклятии обязательно должно было присутствовать условие освобождения сущности от подчинения предмету. Оно могло быть сколь угодно сложным, но обязательно — выполнимым. Условный «джинн» должен был иметь возможность освободиться и вернуться домой — того требовало малопонятное Дементьеву «равновесие сил». Уточнялось, что никаким иным способом порабощенная сущность освободиться не могла.
В статье также приводился перечень негласных, но обязательных к исполнению правил для желаний. Первым шло условие: каждое желание должно иметь цену. Исполнитель должен был получить что-то взамен. Цену устанавливал маг, создающий артефакт. Если маг пытался обмануть систему и не устанавливал вознаграждение, это развязывало «джинну» руки: он получал возможность извращать любое желание так, что его исполнение вредило человеку, его загадавшему. То же самое могло произойти, если устанавливалась слишком «низкая» цена. Адекватная плата исполнителю — гарантия прогнозируемого результата.
Из этого следовало другое правило: нельзя использовать одно из желаний для того, чтобы отменить необходимость оплачивать их исполнение. Такую дерзость исполнитель мог покарать любым способом.
Дементьеву вспомнились слова Нева о том, что счет всегда приходит и должен быть оплачен. Похоже, в магии действительно нет ничего бесплатного. Это удручало, но Дементьев особо и не надеялся на возможность отменить плату вторым желанием: такое решение выглядело слишком простым и очевидным, чтобы быть рабочим.
Дальше шло уточнение: желаний должно быть конечное количество и цена за каждое следующее предполагалась выше, чем за предыдущее. Поэтому традиционно относительно безопасными считались три желания. Из этого следовало еще одно правило: нельзя использовать желание для того, чтобы увеличить количество желаний.
Последнее правило гласило: никаким желанием нельзя навредить исполнителю. Что было вполне логично. Желания исполнялись его магией, и ничто не могло заставить «джинна» обратить ее против себя. Маги имели возможность пленить и подчинить сущность, но не уничтожить ее. Это было подвластно лишь аналогичной сверхъестественной силе из других миров.
Дементьев, конечно, сразу подумал о Темных Ангелах, конкретно о том, которого иногда призывал Нев для помощи в подобных сражениях. По всей видимости, шанс победить у него был, из-за чего Ковен и прислал Егора. Чем ему пригрозили, знал только сам Нев, и Дементьев не тешил себя надеждой убедить его все-таки рискнуть. Тот, очевидно, уже все взвесил и принял для себя единственное приемлемое решение. У Дементьева не было достаточно весомых аргументов, чтобы его переубедить.