Я перестал умирать, я почти живу - многократно в течение одной ночи. Бывает, меня беспокоят и днем, отрывая от картин неба с унылым зрачком солнца, приглашая в жизнь. И я послушно плыву на зов, минуя шиферные крыши, антенны домов и стынущий ледник кладбища.
Никто не знает, почему сан мертвеца почитается выше. Живых чтят меньше, живые - ровня любому. Быть может, холодея, мы обращаемся в подобие льда, ожидающего своего часа и своего удара. И когда тяжелый молот разбивает нас в шрапнель, в игольчатую пыль, мы разлетаемся по планете, впиваясь в неприкрытые сердца, напоминая о себе внезапной болью. Но только совокупность дает государство, дает систему, дает организм. Возможно, объединенная боль возрождает ушедшее "я", сплетая нас заново из отголосков полей и неизвестных энергий. Мне хочется так думать и я думаю так, хотя понимаю, что действительность редко совпадает с желаемым - и вероятнее всего, я ошибаюсь. Но для меня это не так уж и важно. Потому что вся жизнь по сути своей - слалом. Флажки затрудняют спуск, но без них мы рисковали бы еще больше. И несмотря ни на что я пребываю в уверенности, что хуже и много горше было бы остаться льдом. Просто неразбитым _льдом_.
* * *
Вечер... Город в искристых огнях. Мне кажется, он улыбчиво щурится, глядя на звезды. Теперь-то я вижу, гигантская небесная радуга обнимает землю, и планете эти объятия нравятся. В них тепло и уютно, несмотря на изжогу ядерных вулканов, несмотря на искорки войн. Чутко прислушиваюсь... Да, да! Меня снова зовут! Радуюсь, как мальчишка - и вновь повторяются детские сны. Вытянувшись стрункой, я лечу, и город распахивает объятия, спешит навстречу.
Здравствуй, прокопченный каменный монстр! Вот мы и снова встретились! Сэ туа, мон вье? Э сэ муа!..
Пикирую вниз по крутой дуге и вижу, как прохожие задирают головы. Милые, дорогие мои! Не мучьте себя вопросами. Это не НЛО и не комета. Это я. Всего-навсего я...