— Привет! Очень рад оказаться в вашей прекрасной стране. Может кто–нибудь одолжить каску?
Они смотрели назад. Я выглянул из окна, обеспокоенный, куда все делись. Автобус двигался по направлению к участку работ.
Чуваки, я подумал, что… это… классическая ситуация. Наконец–то я «Чужак в стране чужой»[64].
Мои новые коллеги, из вежливости предоставили мне свободного места больше, чем требуется, пока я с нетерпением высматривал через окно своих. Мимо пронёсся лимузин с Грегом, курящим на заднем сидении.
«Козёл!» — прошептал я, ощущая несвежее дыхание после 15–часового перелёта. Но когда перед выездом из аэропорта автобус притормозил, я увидел следующий лимузин и спрыгнул с автобуса, покинув новых сослуживцев, наскоро помахав им на прощанье. Я упал почти перед носом лимузина, чтобы он остановился, и залез внутрь.
Чудесным образом, там оказался Крис Уэлч. Он сохранил мои кассеты и магнитофон, но, отдышавшись, я обнаружил, что с кисти исчез бирюзовый браслет. И хотя я не любитель носить украшения, я питал особую слабость к этой штуке, потому что мог играть с браслетом на руке.
В холле токийского Хилтона я встретил Элинор. Я был неприятно удивлен, как по западному выглядело вокруг. Но вселившись в номер и просмотрев меню, я ещё больше впал в депрессию. Мы пересекли пол–мира, чтобы увидеть американский пейзаж? Я ожидал увидеть соблазнительные названия японских блюд. Что–то типа хлопья–оригами или хотя бы восхитительные карликовые фрукты рядом с бананами. Вместо этого меню предлагало гамбургеры и сандвичи с беконом. Япония должна быть более экзотичной!
Ди Энтони не смог поехать с нами, потому что у него не было японской визы. Зато его семидесятилетний отец имел doo wah diddy, и хотя у сына была doo wah diddy, diddy dum dum, но без визы никак.
Вскоре мы узнали, что неделя перед концертами расписана встречами и интервью буквально с заселения в отель.
— Щито вы думаете о пуриеме в аэропоруте? — спросил первый радио–интервьюер.
— Несколько сверх меры, — мой ответ. — Я расстроен потерей любимого браслета в давке.
— Ха, так?
Утром следующего дня на стойке администратора оставили посылку с запиской: «Дорогой Эмерсон–сан, так жаль. Весь были рады увидеть Вас впервое. Пожалуйста извините. Я схватила Вашу руку, а браслет слетел. Не подумайте плохо о японцах. С любовью Йоко.». Внутри лежал браслет. Я был тронут. Я предложил награду и, конечно, позвонило с тысячу девушек по имени Йоко.
Я переехал с Элинор, как нам пообещали, в настоящий японский отель. С меню, полным кулинарных изысков, и меблировкой для лилипутов. Мне это напомнило о второй комнате в Эрлс–корте, с матрасом на полу, только более фешенебельной и дорогой. Мы заполнили форму заказа завтрака (два японских завтрака на 9:00) и повесили её на дверь перед тем, как улечься на отдельные раскладушки. Пять часов спустя завтрак подали; я в это время принимал душ. Надев кимоно, я приступил к удовлетворению кулинарного любопытства: что за восточная тайна находится под крышками.