Танцующий ритм и достаточно хороший контроль тембра — не кристально чистый, но все же с высокой степенью аккуратности.
Я занял третье место — родители были на седьмом небе от счастья!
Фестивали проходили ежегодно, охватывая все виды искусств: от танца до музыки и декламации стихов. Я с успехом участвовал в конкурсе пианистов, обычно попадая в тройку призеров. Я до сих пор помню парня, который постоянно меня обходил. Думаю, сейчас он владеет мясной лавкой.
Спустя год миссис Смит решила, что мне пора участвовать в конкурсах по исполнению музыки с листа. Та же сцена, то же фортепиано, за исключением того, что лежит на пюпитре. Участники конкурса должны исполнить перед аудиторией музыку, которую до тех пор ни разу не видели. Какое удовольствие получала аудитория, наблюдая за очередным пианистом, тупо таращившегося на нотный лист в ожидании сигнала, было за пределами моего понимания. Участники конкурса старались смотреть на ноты, одновременно думая о том, как нужно расположить руки на клавиатуре. Взгляд на ноты, взгляд на клавиатуру, на ноты, на клавиатуру. Это ошибка. Не важно, что следующий такт будет сложнее предыдущего, простой доиграй до конца. Чтобы избежать жульничества, конкурсантов запирали в комнате, где не было слышно звуков, доносящихся со сцены. Таким образом, никто не мог разобрать, что нужно играть. Это похоже на прием у стоматолога, где не слышно, как работает бор–машина.
— Следующий!
Мы сидели тихо, надеясь услышать хоть что–нибудь, но тщетно. Когда открывалась дверь и появлялся очередной исполнитель с бледным как тень лицом, его ожидал шквал вопросов.
— Ну и как там? Это какая–то соната? Левой рукой много пришлось играть?
Обычно, отмучившийся был состоянии прострации, а нас быстро утихомиривал взрослый, присматривавший за конкурсантами.
Подошла моя очередь. Мне дали две минуты просмотреть ноты, разобраться в размере и длительности нот. Я промычал под нос места с паузами, чтобы лучше представить, как они должны звучать. Пальцы на клавиатуру ставить нельзя, так же как и имитировать игру в воздухе. Только сидеть. Казалось, прошла целая вечность. Это походило больше на изучение меню, когда ты вовсе и не голоден. Колокольчик все ещё не звенел. Мне становилось неловко от наступившей тишины, а в зале кто–то пытался подавить кашель. Неужели таким образом Джону Кейджу пришла в голову идея «Четырех с половиной минут тишины»? Исполнитель выходит на сцену, кланяется аудитории, усаживается за инструмент, а затем просто смотрит на него. Я начал думать — моё главное увлечение в те дни — есть ли у меня нужные краски для аэроплана из пробкового дерева, который я тогда мастерил? Что появится в электронно–лучевой трубке, когда я приду домой?